Ректор

Подай на апеляцию! — сказал Эдуард.

— И что потом? Переводится куда то или уходить? Потом другие начнут жрать, за это — усмехнулась она.

— Ну, Элеонора только первые курсы ведёт, потом от неё уже ничего зависеть не будет — сказал Эдуард.

— Вот мне и надо первый курс закончить — тихо сказала дочь.

— А с Мухоловичем что? Он правильный, просто так к девушкам не придирается!

— Не знаю — пожала плечами дочь — я его предмет вообще не понимаю. Зачем мне нужно знать о прочности материалов и рисовать эпюры? Где там срез, а где излом и как это выглядит графически! И денег они не берут и обе женщины, не договориться — с досадой, сказала дочь.

— А с мужчинами бы договорилась? — усмехнувшись, спросил Эдуард. Дочь, поморщилась — Не знаю, пока все остальные предметы нормально сама сдаю. Поможешь, а, с этими женщинами договориться, ты же мужчина, тебе проще и ты их знаешь, они тебе не откажут, как коллеге — тихо и жалобно попросила дочь.

— То есть, ты предлагаешь мне пойти на преступление, договориться за тебя, любыми способами? — немного удивлённо и с усмешкой спросил Эдуард, глядя на дочь. Она, закусив губу, что то обдумывала

— От тебя же не убудет. Тут слухи ходят, что ты зачёты и экзамены у девушек принимаешь натуральной оплатой, правда заставляешь их что то выучить — не глядя на отца, тихо сказала дочь. Эдуард, внимательно смотрел на дочь, так же внимательно её слушая, подмечая интонацию её голоса, выражение лица и позу, в которой она сидела, когда говорила ему, об этом.

— Не проще тебе перевестись в другое место? — спросил Эдуард.

— Чтобы перевестись, надо закончить курс. И нет гарантии, что там не возникнет такой же ситуации. И что тогда делать? Опять переводиться или уходить? Я не ожидала, что будет так трудно. На втором курсе твой предмет начнётся. Тоже, тёмный лес. А если в другом ВУЗе такой предмет будет, то что тогда делать? — ответила дочь.

— Сдавай автоматом, зубри наизусть, потом отвечай на отлично и без зачётов и экзаменов пролетишь такие предметы, на автомате — ответил Эдуард.

— А жить когда? Когда старой и никому не нужной станешь? — спросила дочь.

— Слушай, Виктория — впервые, с начала беседы, назвав дочь по имени, сказал Эдуард — я же с тобой разговаривал, летом, на кухне, помнишь? Ты уверяла, что сама справишься! А сейчас что? А если я не смогу тебе помочь? И зачем мне это делать? Начну за тебя хлопотать, тут же в ответ пойдут встречные просьбы и предложения — Она вздохнула:

— Ну? сделай, пожалуйста, исключение, для меня. Я знаю, что Элеонора, к тебе неровно дышит. По-моему, все об этом знают. Тебе не составит труда её уговорить, насчёт меня — негромко сказала дочь.

— Ты так спокойно говоришь об этом? А Мухоловича, мне тоже, в койку затащить? Может он тоже ко мне неровно дышит? — усмехнулся Эдуард. Дочь молча сидела, опустив голову.

— Вот как бы ты, поступила на