Дипломат с оружием в руках — инквизитор. Часть 8

потом спасательные работы. Да и её финт с истребителем — это ещё раз доказывает, что она талантливый офицер. Так же, как и снайпер. Она смогла «по памяти», сделав упреждение на манёвр, уничтожить все стрелявшие по истребителю корабли. Василиса случайно не служила на Фаэтоне?

— Да, несколько дней. И уничтожала тогда Шеньшерские корабли. Правда перед этим Лёша им устроил боевые стрельбы по астероидам, чтобы они привыкли к орудиям Фаэтона.

— Генерал, а кто и как подбирал экипаж на Фаэтон? Если не секрет конечно.

— Какой секрет? Уже прошло столько лет, а я до сих пор не могу понять, кто Лёше слил информацию о моих бойцах. Ведь он на Фаэтон отобрал лучших снайперов флота. Он не мог знать этой информации (к моему стыду, я и сама точно не знала), а расспрашивать не стала. Других забот хватало.

— А Фаэтон? Ведь Человеки владели абсолютно всей информацией о Земном космическом флоте и личном составе.

— Если они владели, то и Фаэтон тоже. Вероятно, Лёша дал задание Фаэтону подобрать лучших снайперов, тот и выбрал.

— Фаэтон конечно достоин высшей похвалы. У меня такое ощущение, что к его программированию перед полётом к Солнечной системе генерал Минах приложил руку. Ведь больше ни один бортовой компьютер Человеков не обладает такими возможностями как Фаэтон.

— Я тоже так думаю. Когда Лёша впервые оказался на борту подбитого флагмана Человеков, то бортовой компьютер принял его за генерала Минаха.

— Теперь мне стало всё понятно. Я ощущал ауру Минаха, но свежие земные эмоции забивали, маскировали то, что передал Минах. Около четырёхсот лет назад мы с Минахом вдвоём отражали атаку почти полтысячи кораблей Буракидов. Мы оба были претендентами в инквизиторы. Оба тогда ещё полностью не освоились с полученными возможностями. Мы только успели получить эти уникальные возможности от разных инквизиторов. И они взяли нас с собой на задание, чтобы продемонстрировать возможности.

Друг друга мы не знали до этого. Можно сказать, что с враждующих цивилизаций. Перед началом боя инквизиторы приказали нам не вмешиваться, а ещё лучше всего, пока они будут драться, при желании мы могли сбежать. Ни я, ни Минах не воспользовались возможностью сбежать (позор). Наши «учителя» уничтожили почти полторы тысячи тяжелых кораблей, пока мы наблюдали за боем с активированными невидимками. Вступить в бой мы не могли. Приказ не вмешиваться был посильнее Шеньшеровских генераторов. Но всему бывает предел. У каждого он свой.

Пока я наблюдал за этим неравным боем (два корабля против двух тысяч), мне казалось, что я попал в фантастическую сказку. Где «хорошие дяди» наказывают «плохих подростков». Из тех возможностей, что инквизиторы использовали в бою, я использовал за всю свою жизнь не более половины. Но после того, как наши «учителя» всё же погибли, осталось ещё около пятисот кораблей. И мы с Минахом, не сговариваясь, кинулись в бой (запрет не вмешиваться пропал, после смерти инквизиторов). Но мы не уничтожили эти корабли. Нам удалось уничтожить лишь около