на бок съехал, бедолага.
(Он)
— Давай же, блядь! — Распахнутые ноги
Зовут меня. Вонзаюсь вновь и вновь
Хочу тебя. Люблю. Беру. Ебу!
Едва дышу, лишь жалобно скулю.
Мотаю головой, не веря счастью.
— Ты ждёшь, мой паж, когда в тебя я кончу?
Мечтаешь, чтобы снова я спустил?
(Она)
— Теку и плачу от избытка чувств.
Прошу вас, Господин, в меня пролиться!
(Он)
— Тогда сожми сильней в своих глубинах
Истосковавшийся горячий хрен!
Готова ль ты? Ведь я уже на грани.
Хриплю, рычу, тебе терзаю грудь...
(Она)
— Да, трепещу!
(Он)
Последнее движение...
В тебе, в тебя! Вот раздаётся крик:
— О, Джейн!
И я в тебя кончаю,
Выстреливая весь боезаряд.
— Любимая моя, как ты прекрасна,
И как мне нравится в тебя спускать.
Кончать, и заливать горячей спермой
Твою, такую тесную, пизду.
(Она)
Рыдаю, продолжая в страсти биться.
— Любимый мой и самый нежный мой!
(Он)
— Ты высосешь меня насквозь, я знаю!
Долблю, взрываюсь. Из последних сил
Я заполняю семенем пахучим
Тебя, мой верный ненасытный паж.
(Она)
— Как я люблю облизывать пиздою
Твой твёрдый, мощный хуй. Сосать его
И выжимать всё до последней капли!
Ты напоил меня, о Властелин.
(Он)
— Благодарю, родная, ты прекрасна!
И вытащив свой хер едва наружу
Пускаю на тебя струю дождя.
(Она)
— Да, Господин, благодарю стократ!
(Он)
— Мне нравится, вот так, поить шампанским
Твои глубины, бёдра и живот.
Как ты прекрасна, Джейн, как ты прекрасна!
(Она)
— О, ты прекрасен тоже, Господин!
(Он)
— Благодарю тебя и опадаю.
(с улыбкой, в сторону)
Когда бы слышал нас сейчас Шекспир!..
(Она)
— Спасибо, что воспользовался мною,
Неиссякаемый владетель снов!
...
«Петух, трубач зари, своею глоткой
Пронзительною будит ото сна
Дневного бога. При его сигнале,
Где б ни блуждал скиталец-дух: в огне,
На воздухе, на суше или в море,
Он вмиг спешит домой. И только что
Мы этому имели подтвержденье».
...
«Ну что, Гораций? Полно трепетать.
Одна ли тут игра воображенья?»
...
«Но вот и утро в розовом плаще
Росу пригорков топчет на востоке».