Луна

неё через чур короткая, да и трусы слишком тонкие. Под столом этого никто не видел и всё выглядело как чистая случайность, она потом долго извинялась, говорила что ей уже пора очки одевать, и я не придала этому значения. И вправду дура. Наверное, она рассчитывала на ответные шаги с моей стороны, думала что я пойму наконец, что нравлюсь ей, и не просто нравлюсь. Теперь она пришла к выводу, что ответных шагов я так и не сделаю и начала действовать сама.

Чертовка была хороша в свои тридцать семь и я ей завидовала. Спортивная фигура, прямая спина, лицо овальное без морщин, абсолютно плоский живот, блестящие глаза пантеры перед прыжком. Короткая юбка и стройные ножки на каблучках. Я знала, что сама обладаю хорошей и гибкой фигурой, но меня портили полноватые ноги. Или не портили? Я поняла, что она домина, превосходство теперь было написано на её лице и что она ищет покорную рабыню, а рабыней нужно было ещё сделать. Я отбросила чужую руку от себя и тут-же получила хлёсткий удар по щеке ладошкой. Не давая мне опомниться, мерзавка опять вернула руку мне на трико на прежнее место. Вторую она занесла для следующей пощёчины в случае моего сопротивления.

Вообще-то я не из слабых, долго занималась спортом, и не старая — ещё и тридцати-то нет, наверное смогла бы отбиться, но... почему-то тормозила. Мягкие поглаживания продолжались, и где-то в самых глубоких тайниках моей сущности просыпалась невиданная сила блаженства, о которой я даже не подозревала. Я стояла и молчала, покорно опустив голову. Моя экзекуторша знала что делала, её рука скользила у меня между ног и в какой-то момент проникла под трико и я почувствовала как мягкие, чуть влажные от пота кончики пальцев уверенно легли мне прямо на половые губы.

Это наглое бессовестное поведение должно было вызвать защитную реакцию. Например, влепить пощёчину в ответ. Но реакция почему-то оказалась совсем не защитной. От этого хамского и похабного прикосновения во мне поднималось невиданное по мощи блаженство и по всему телу пробежала волна приятного возбуждения. Чужие пальчики продолжали покоиться на моей киске, они не шевелились, но и не отстранялись. И от этого опять новая тугая волна сладострастной истомы медленно накрыла меня с головой. Сказать, что мне стало приятно — это значит ничего не сказать. Желание и блаженство новыми мощными струями с нарастающей силой обдавали меня раз за разом, я не в силах была шевельнуть рукой и чувствовала, что теряю волю к сопротивлению.

И что потом будет? — пронеслась мысль. Если уступить, то она станет трахать меня каждый день и вообще когда захочет и будет держать на коротком поводке.

Я не знала что делать. Собрав остатки воли в кулак я медленно отвела её руку снова. Вторая пощёчина не заставила себя ждать. Не очень сильная, но хлёсткая она обожгла мне лицо ещё раз. И... почему-то от этого я ощутила новый прилив наслаждения. От