Грехи дедов. Часть 4

Крушить, ломать, насиловать, пытать, убивать, новое рождение страны советов прошло грандиозно

Холодные лучи осеннего солнца нехотя касались пылающей столицы. Товарищ Евдокимов вел свой армию по окраинам города. Жадные до крови большевики устроили тот самый бессмысленный и беспощадный бунт. Несмотря на необходимость отдавать приказы и координировать действия солдат, старый чекист не отказывал себе в удовольствии лично кого-нибудь застрелить, зарезать, выпотрошить, задушить или посадить на бутылку. Этот замечательный способ расправы над враждебными классами Ефим позаимствовал из опыта солнечнореспубликанских товарищей. Дабы не испортить свой моральный облик, расправы Евдокимов совершал в одиночку, отправляя своих бойцов нести вирус большевизма дальше. Именно так он оказался в квартире 228 безызвестного дома всеми забытой улицы уснувшего вечным сном спального района. Особенностью данной квартиры, помимо номера, был чудесный запах, который навевал воспоминания о гробе, яйцах и справедливо убиенном внуке. Пробравшись через горы мусора в единственную комнату богомерзкого помещения, Ефим увидел ее обитателя. У этого человека были длинные сальные патлы, свисающие до плеч, впалые глаза с темными кругами вокруг и усики, которые пропуск в трусики. Человек пил чай и слушал музыку.
Эта песня была знакома Евдокимову, когда он лежал в гробу его внук часто ее слушал и рыдал навзрыд. Человек же задал вполне уместный вопрос.

— Хули ты тут забыл, быдлятина.

Неожидав подобной дерзости, Ефим выпустил в человека дротик с вирусом.

— Ты что творишь, собака дикая. Больно же!

Евдокимов не ответил человеку, ожидая начала действия вируса. Но ожидание затягивалось, человек продолжал вопросительно смотреть на незваного гостя, а музыка продолжала играть.

— Теперь ты большевик! И твой долг сражаться с мировым капитализмом!

— С онанизмом? Ты из какой больницы сбежал, поехавший.

Ефим чувствовал как огонь внутри него разгорается все сильнее.

— Да ты... Да я... Да ты знаешь, что я с такими как ты делаю!

— Подставляешь свою жопу и сосешь хуй?

Евдокимов чувствовал как у него нагреваются волосы. В ярости он выхватил наган, выпустил в человека все пули. Но будучи в гневе так и не разу не попал.

— Ого, как тебя печёт! Неужели правда. — Молокосос! Из-за таких никчемных людишек как ты этот мир катится в бездну. Бездари вроде тебя только и могут что говорить, а как доходит до дела то все вы прячетесь по своим норам, и умоляете таких как я не убивать и насиловать ваших матерей, жалкие черви, ошибка природы, я лично убью вас всех до последнего! — Кококо. Тебе давно пора под шконку. Не знаю какая собака выебала твою мамашу шлюху, но она точно была больна аутизмом. — ААА! Ефим попытался набросится на дерзкого юнца, но тело его загорелось, ноги подкосились и он упал на грязный пол. — Горит хорошо, но спалить мою хату я тебе не дам. Человек подошел к чекисту, расстегнул ширинку и начал мочится на командира красной армии. От этой манипуляции Ефим запылал еще сильнее. — Бля, как-то нехорошо получилось. Человеку ничего не оставалось кроме как наблюдать, как пламенный революционер