Смертельное намерение

назад!

Руки ублюдка, ласкающие ее грудь, вызывали у меня тошноту, почти тошноту. Слышать его стон в унисон с ее, чувствовался как еще один удар в грудь. Я видел, как его глаза похотливо и оценивающе блуждают по ее изгибам, в то время как ее змееподобные движения используют его тело для собственного удовольствия. В комнате было на несколько градусов жарче, чем в остальном доме. Это было похоже на то, что их ебля горела при температуре, бросавшей вызов законам физики.

Как и моя ярость.

Они были так увлечены друг другом, что даже не поняли, что я нахожусь в комнате. Они не слышали, как я вошел в дом, поднялся по лестнице и со скрипом открыл дверь. Теперь же они стояли перед лицом неминуемой смерти и ничего не знали. Они потерялись в своем море нирваны.

Я превращу это в реку крови и возмездия.

Как она могла быть с ним? Как она могла так легко разлюбить меня? Что бы она ни говорила, она не могла одновременно любить меня и так со мной поступить. Ни один человек, который любит кого-то, не разбил бы его сердце так легко.

Любила ли она меня когда-нибудь?

Мое сердце забилось быстрее, одновременно от гнева и предвкушения. Я мысленно приготовился к внезапному выстрелу, который раздастся после того, как я нажму на курок. Я слабо пытался успокоить нервы и унять дрожь в руках. Стрелять по бумажным мишеням в тире — это одно, но вот так...

Слезы жгли глаза, когда перед ними все расплывалось. Держать пистолет наготове становилось с каждым мгновением все труднее. Я так сильно хотел их смерти, что чувствовал вкус их крови. Но я не мог справиться со своим внутренним голосом. Мои демонические пассажиры пытались заставить его замолчать, но он был там, умоляя, чтобы его услышали.

Это неправильно.

Он был прав. Это было неправильно. Но стоять, наблюдая за их гармоничным занятием любовью, было самым трудным, что мне когда-либо приходилось делать. Они словно танцевали под свою собственную музыку. Его руки целенаправленно двигались вдоль ее тела, как будто принадлежали этому месту. Его мягкие ласки вдоль ее эрогенных зон побуждали ее продолжать свой путь к кульминации. Пощипывание левого соска вызвало новую волну стонов, исходящих из ее рта.

В этот момент я понял, насколько хорошо он ее знает. Он знал ее тело. Каждый сантиметр. Он был внутри нее чаще, чем мне хотелось думать.

Она была лгуньей. Чертовой лгуньей.

Она сказала мне, что ее тело было предназначено только для меня. Я был единственным, кто имел счастье наслаждаться ее женственными формами. Она сказала, что принадлежит мне. Но этот придурок лежал и наслаждался мыслью, что занимается любовью с женщиной, которая принадлежит ему.

Пули умоляли меня выпустить их из патронника. У них было горячее желание делать то, для чего они были созданы. Они должны были выполнить свое предназначение.

Они были голодны. У них была ненасытная жажда крови. Его крови, ее крови, они возьмут даже мою, если я