обидеть. Конечно, ведь газель — еще одно прекрасное невинное животное — это обычная добыча льва.
Вывод был до боли очевиден. Мне был сорок один год, а на самом деле я не выросла. Но теперь я собиралась повзрослеть и собиралась посвятить то, что узнала о себе, попыткам заключить новый и лучший брак с человеком, который был любовью всей моей жизни.
Это решение укрепило мой позвоночник, высушило глаза и вытерло нос. Я встала абсолютно уверенно и направилась к прихожей. Том толкал свою большую сумку с роликами вниз по лестнице. Я молча вышла с ним, пытаясь выглядеть стойкой и решительной. Он даже показался озадаченным.
Когда мы добрались до его машины, мне пришлось рассказать ему, что я собираюсь сделать. Я повернула его к себе лицом, схватив за обе руки, и сказала, что знаю, что должна буду что-то изменить в себе, решит он развестись со мной или нет. Затем я сказала ему, что в ту минуту, когда он захочет поговорить об этом, я буду готова иметь с ним дело, открыто, честно и на равных.
Я сказала ему, что не будет ни нытья, ни извинений. Я сказала ему, что не могу выразить, как мне жаль, и что не было никакого конструктивного смысла вновь заявлять о моей скорби и печали о боли, которую мои действия причинили ему.
Я сказала, что поняла, что была виновата, и что собираюсь безжалостно выявить проблему и решить ее. После чего спросила его, любит ли он меня еще?
Я знала, что это не тот же вопрос, что «будем ли мы когда-нибудь снова вместе?».
Но мне нужна была его любовь, чтобы дать мне силы восстановить себя. Он искренне посмотрел мне в глаза и сказал, что всегда будет любить меня. Тогда я поняла, что у меня есть доспехи, которые понадобятся, чтобы победить своих собственных демонов.
Я бы поцеловала его на прощание, но знала, что он не захочет от меня такой близости. Поэтому я просто стояла и смотрела, как он уходит. Когда он это сделал, я пыталась спроецировать свою вновь обретенную преданность на свой внутренний крестовый поход. Теперь я буду сильнее и мудрее, что бы ни случилось с нашим браком.