LATENTIS

Сколько!

— Тридцать четыре — Митя расправил плечи

— А чё так мало?!

— Таань! Мне на заводе платили семнадцать и то с задержкой.

— А у них есть задержка?

Диалог вошёл в управляемое русло — Нет!

— Каждую неделю?

— Два раза в месяц, на карточку

— Ты аванс попросил?

Митя судорожно хлебнул чай и обжёгся — Тань, ну какой аванс? Я же ещё не решил, буду там работать или нет.

— Ты ещё собрался думать?! А если она другого возьмёт? Ты один, что ли такой, соискатель?

— Один

— Агааа! Раскатал губу. Спорим по шоколадке, если завтра не позвонишь, она возьмёт другого, помоложе.

Митя облегчённо и незаметно вздохнул и выдохнул.

— А коллектив какой? По возрасту? Женщины есть? — Таня была жутко ревнивая!

— Я только двоих видел: профессора, моего возраста, и секретаршу — лет двадцать девчонке.

— А ей сколько? Замужем? Красивая?

— Замужем. Под тридцать.

— Красивая?

— Смазливая!

Теперь замолчала Таня

— Тань, она выше меня на целую голову

— Ты любишь больших! — у Тани портилось настроение

— Тань, она худышка и ноги от плеч растут

— Во, во! Ты таких любишь, длинноногих! Закинет на тебя свои ходули и заставит лизать жжопу!! Ихгм! — у Тани было богатое воображение и она, зажав рот, выскочила из-за стола — Посуду помоешь и в зал! Мы ещё не закончили.


Эпизод второй. Фантазии и реальность

Ночью, дождавшись, когда жена ровно засопела, Митя осторожно отодвинулся от неё к стене и, сдвинув покрывало, тронул член: он был мягкий и расслабленно покоился на слипшихся яйцах. Чуть раздвинув ноги, пальцами левой руки потянул за мошонку, оттягивая яйца и слегка потеребил. Потом, захватил в правую ладонь и слегка сдавливая, сдвинул влево и вверх, ощущая большим пальцем нежную кожицу члена, уже слегка растревоженного и, выпустив яйца, и перехватив их левой, и оттягивая за мошонку вниз, двумя пальцами, указательным и большим, чуть сдавил член и сделал несколько фрикций.

Член мялся и гнулся, но кровь уже пошла в пещеристые тела и, наполняя их, удлиняла и выпрямляла его. Он совершал фрикции двумя пальцами, пока член не выпрямился и, наполнившись кровью, уже почти стоял.

Снова помассировав яйца и левой, и правой рукой и, чувствуя твёрдость плоти, обхватил член, наложив на него сверху ладонь, а большим пальцем, замкнув охват, упёрся в мошонку. Совершая фрикции и ощущая, как с каждой секундой плоть становится твёрже, подтянул левую ногу, согнув в колене и замер...

Жена шелохнулась, заворочалась, что-то бормотнула и замолчала.

Митя, натянув на себя покрывало, лежал, прислушиваясь, но жена ровно сопела, и он, сдвинув покрывало, обхватил член и стал дрочить, скользя и сдавливая, размеренными движениями.

Через две или три минуты непрерывных фрикций, чувствуя, что плоть затвердела, как камень, вытянул ноги, выгнулся и потянулся, и ощутил жаркую волну сладострастия от паха разошедшуюся по всему телу, и ударившую кровью в голову. В висках запульсировала жилка и он, закрыв глаза и, продолжая дрочить, попытался представить Оксану, как она стоит, широко раздвинув ноги. Но вместо этого образа всплыла фраза жены — «Закинет на тебя свои