Anima Sola. Продолжение

Палач выдержал паузу и ударил еще раз, второй раз было больнее, так как часть узлов попала по пораненной коже. «Два»! Почти без паузы последовал новый удар, и женщина закусила губу от обжигающей боли, три! Удары наносились сериям по три, с небольшими паузами, в которых Света судорожно глотала воздух: «Четыре, пять, шесть! Семь, восемь, девять!... Двенадцать! Первая серия ударов было закончена, спина Света вся покраснела, кое-где уже выступила кровь, ей дали немного отдохнуть, и началась вторая серия «... девятнадцать! двадцать!... двадцать четыре!» Кожа уже не выдерживала и царапалась, рассекалась ударами, Света не помнила с какого по счету удара она начала кричать, да это было и не важно. Последняя серия из пятнадцати ударов была самой мучительной, спина уже представляла собой одну большую рану и кровь стекала по спине и капала на утреннюю еще холодную землю.

Сергей молча наблюдал за экзекуцией, как бы он хотел не видеть всего этого! Но вчера он пообещал ей, что будет здесь до конца, вчера они были близки, как знать, может в последний раз? Тогда после поцелуя казалось, что все вернулось назад, он забыл про её побег и предательство, и что она использовала его, все обиды и сомнения растворились в желании обладать ею, хотя еще освобождаясь от одежды, он поймал себя на мысли что боится. Боится, что она делает это сейчас лишь чтобы выжить, но стоило их обнаженным телам соприкоснуться, стоило коже коснуться кожи, как все стало ясно. Она хотела его ничуть не меньше, хотела чувствовать его внутри себя, скучала по его сильным рукам и немного грубоватым ласкам, скидывая одежду, она истекала соками потому, что вернулась душой и телом к своему мужчине, единственному своему мужчине, кому теперь готова была простить все и терпеть все, лишь бы он был с ней. Долгая разлука, неизвестность будущего и прошлые сгорающие на огне страсти обиды раскачали их челн любви до предела. Они сношались неистово, словно хотели испытать свои тела на прочность, он долбил ее дыры с яростью, но и она изгибалась словно на горячем вертеле, словно желая сломать свой хребет, страстно билась в такт его усилиям и дойдя предела и за предел. И когда они лежали липкие от пота измазанные семенем, она взяла его руку и вновь тихо попросила быть там и поддержать ее. И разве мог он отказать? Но как больно было выполнить ее просьбу, как больно сейчас смотреть, как палачи истязают ее тело, но что, что он может сделать? Самый главный человек здесь, но он лишь верный пес тех, кто его нанял, ослушаешься — погубишь и себя и ее, но как сейчас пережить это? Как потом смотреть ей в глаза? Возможно она простит, но простит ли он сам себя?!

Казнь тем временем продолжалась, обессиленная Светлана лежала тяжело дыша, когда палач высыпал на ее окровавленную спину несколько горстей соли, тело женщины неестественно выгнулось на