выдавила она по слогам
— Девочка шла с выпускного, она выпила лишку шампанского и поругалась с парнем. Белая ночь, она шла одна через парк, вся жизнь впереди, помнишь ее?
— Помню — тихо признала Полина, она поняла, что все бесполезно и подумала — Пора платить по счетам. Хотела сбежать, дура! И прямо в руки!
— Конечно помнишь. Вы с братом, схватили ее, раздели, унизили, привязали к кресту, заткнули рот, потом он ее изнасиловал. Но тебе было мало, ты связала ей груди, втыкала иглы, туда и в половые губы. Это все плохо, но не фатально, время все бы исцелило. Но тебе этого было мало! Скажи на камеру, что ты сделала! Говори, сука!
— Я порезала ей грудь и киску бритвой...
— Подробнее!
— Рассекла соски крест — накрест и солнышко сделала вокруг. Снизу немного совсем, у нее внутренние половые большие, хотела подрезать, брат не дал.
— И на камеру все сняла, в сеть выложила. Я видел прежние ролики, там жестко все, но видно, что постановка. За что вы так с ней?! Ты же девчонке все жизнь загубила! Она перед любимым человеком теперь раздеться не сможет! Кем, ты себя возомнила, дрянь?! Госпожа Доминик! Какая ты госпожа?! Посмотри, что ты сейчас! Ни она госпожа не согласится на камеру стать нижней. Кто, ты теперь?
— Нижняя — сглотнув, признала Полина
— Просчитались вы, папа девочки покруче твоего папаши будет, догадываешься, что он хотел с тобой сделать? Если бы я не вмешался, тебя ждала ванна и бутыль с кислотой. Это очень медленно и очень больно. Особенно, когда шприцом в сиськи или через трубку в мочевой пузырь. Я упросил его пожалеть тебя, догадываешься, что я сделаю?
— Сиськи мне оттяпаете, — промолвила она дрожащим голосом после небольшой паузы
— Кремень девочка, не слезинки, — думал он накладывая жгуты. Он пощупал грудь и как бы походу заметил — Красивые, могли вырасти еще, — ноль реакции, зубы сжала и пыхтит, готовится — Хотя зачем они тебе, ну не будет теперь у тебя детей, так хорошо, чего уродов плодить — одна слезинка скатилась вниз — Странная какая ты, что сиськи не нужны?
— Смысл? Все равно заказ выполните, — глотая слезу заметила она. — Нравится, когда скулят и умоляют? Не дождетесь!
— Есть смысл. Заказ? Я работаю на крутых людей, как скажу, так и будет. Убедишь меня — сиськи при тебе останутся. Потом отработаешь, не сомневайся. Убеди меня, — он закончил со жгутами и принялся ставить Полине распорки для век, ей придется смотреть все от начала до конца.
Не сработало. Он все сделал, вставил кляп и поднес скальпель с трепещущей груди. Она передернулась, уронив несколько слез. Еще немного и ему придется признать поражение. Может действительно, отрезать ей сиськи? Работать она все равно не сможет, месяц, максимум пара месяцев ада, и она руки наложит на себя. Найдет способ, гордые девочки обычно так свои проблемы решают. Что вложено — не отобьет и не исправится. А если сиськи оттяпать — тем более. Ментам