каяться и просить прощения, вызвали самый сильный рев.
• • •
Не одна она потеряла мужа. Валя с утра открыла аптеку. Злясь на пропажу мужа, который каким бы уставшим, пьяным не был, приползал на автопилоте к порогу дома и скребся в дверь. Звон дверного колокольчика, возвестил о прибытии клиента. Валя поправила шапочку. Сергей зашел к ней. Поздоровался и сразу огорошил. Лучше бы убил: «Я ухожу к другой женщине. На развод подадим в понедельник. Прощай». Вышел. В окно она увидела, как он подошел к немолодой женщине, которая с улыбкой ответила на поцелуй в губы.
• • •
А семью Морозовых, плач не тронул. Ленивая семья проснулась только полдесятого. Женщины сразу закусили спермой. Только Денис хотел по большой нужде, он и занял кабинку. Женщины зашли в баньку, присели и зажурчали в два потока. Толя-Поля поссал с крыльца.
Зина плюнула на гигиену — оставила манду не мытой, только лицо обрызгала водой, создавая видимость утренних водных процедур. Маня, правда, омыла гениталии водой. Пошла домой, почесывая жопу и подмышками.
— Что будем жрать... ? Вон у Толяна пятихатка в кармане, пусть в магаз сгоняет, купит хоть хлеба с сосисками.
— У Дениса своего спроси, может у него гроши есть. Я пока картохи почищу, пожарю.
Денис поделился сотней рублей. Машка и Толя пошли за товаром. Мужчина стоял в раздумьях: «Какого хера я тут делаю? Меня-то в город не пригласили. На хуй я там нужен? Уедет эта пизда, придется искать другую. Лень блядь. Лечь бы как Емеля на печь и хлопать в ладоши, сменяя целок! Как там в народе? «Эх, ма! Была б денег тьма — купил бы баб деревеньку и ебал бы помаленьку» Он почесал яйца, посмотрел на груди в разрезе Зининого халата. Мысленно спросил своего дружка о его желании поиметь эту женщину. Вот она ведь рядом. Сказать — «Зин, пошли. Я тебя хочу» И такая работа была ему в ломы. Он опять лёг на разложенный диван, свесил ноги на пол. Задумался как Обломов, о тяжести бытия, мысли его перескочили на образ девушки, которая помогла ему вчера, придержав дверь в магазин. Он тогда хотел поблагодарить ее, галантно пригласить вечером пройтись по улице. Но слова так и остались в центре речи. Сейчас же он расфантазировался до такого...
«Пусть ее зовут Шурочка. Да, Шурочка, как звали гусар-девицу Дурову... Ой, как я тащусь по Ларисе Голубкиной. Мы прогуливаемся по вечернему Санкт-Петербургу. В воздухе стоит запах сирени, от Невы тянет прохладой, я снимаю доломан, накидываю его на плечи Шурочки. В благодарность она чмокает меня в щеку, прижимается к моему боку. Я обнимаю ее за плечи, продолжая декламировать свои стихи. Мы доходим до ее дома на набережной. «Ах, господи как не охота расставаться!» — говорит Шурочка. Целую её в трепетные уста, ощущаю ее упругие перси. «Поручик, миленький, я жду, не дождусь ваших решительных действий!», «Сударыня, оставьте дверь не запертой, через час я прокрадусь в вашу спальную!», «Ах! Как
Инцест, Минет, Куннилингус