дрянь, нельзя мне, нельзя! Она такая маленькая была, но я ее не пощадила! Нельзя мне детей, ведь если я ее смогла, то...
— Молчи, молчи ради себя, ради меня молчи — пыталась остановить ее Лена
— Не могу, могу больше врать — он подняла голову и посмотрела подруге в глаза — ты меня презирать будешь, но я не заткнусь. Лена, я женщину беременную зарезала, а дочку ее маленькую выбросила из окна... я чудовище, нельзя мне ребенка доверить.
Минуту или больше Лена молча смотрела на свою подругу, ее лицо ничего не выражало, лишь учащенное моргание выдавало внутреннюю борьбу, Света ждала пощечины, ждала укоров, но услышала лишь:
— Они будут здесь через пять минут, я уже ничего не могу сделать, микрофоны ту везде. Я попрошу Сергея, но обещать ничего не могу, — заявила она спокойно и вышла не прощаясь.
Они действительно пришли ровно через пять минут, она вытерла слезы и с покорностью последовала за ними. «Плевать, даже если ноги в цемент и за борт, все лучше, чем жить с этим. Не могу больше, просто не могу» Уже по дороге она поняла, что ее ведут к Сергею.
Он был зол, почти взбешен, но не тем, что она посмела ослушаться, а тем, что знал, что сам ей не сможет сделать достаточно, чтобы наказать и не позволит другим. Но он должен! Иначе все прахом пойдет. «Смешно, не могу ударить женщину, которую регулярно бьют плетью и тыкают иглами. До чего я докатился? Что со мной такое?»
— Садись, вы оставьте нас. Света, я разочарован, ты понимаешь, что нарушила правила и будут последствия? — он пытался выдержать ровный тон, но это не вполне удалось
— Понимаю, но мне плевать, не могу больше.
— Чего не можешь? Две недели назад со мной могла, смеялась даже, а сейчас чего-то не можешь? Деспрессуха?!
— В глаза не могу людям смотреть, стыдно, думала: забуду — легче будет, и было легче, но потом как нахлынуло, жить не хочется. Зачем мне жить, для чего, даже если выйду, что я буду? Баба за тридцать, шлюха с раздолбанными дырами, не семьи, не детей, впереди старость и одиночество да еще вина неподъемная. Она мне сниться стала, сидит на инвалидном кресле и пальцем на меня показывает, почти каждый день снится, так я с ума сойду, не хочу так.
— А что хочешь?
— Убей меня. Или я сама найду способ. Нет смысла дальше жить, все хорошее уже было, дальше только боль. Слишком много боли. Я не знаю, что со мной! Я сломалась, Сережа... — Сергей задумался, похоже, она не шутит, но он не может ее отпустить, потому...
— Черт, но не знаю я почему! Хочу иметь ее рядом, хочу, чтобы она улыбалась, чтобы стонала в моих руках, хочу обнять ее на закате и сказать, что все наладится. Черт! Ну почему из всех них меня тянет именно к ней?! Пропал, я, пропал совсем, — крутились мысли, как в водовороте,