облачении дайвера дрожал и глотал из чашки дымящийся кофе. Было видно, что он только что побывал в холодной воде. Он подошёл ко мне.
— Доктор, тут уже, наверное, всё. Она пробыла под водой слишком долго и у неё черепно-мозговая травма. Там внизу на двухметровой глубине её машина, она ехала одна. Наверное, заснула за рулём, а может рулевое отказало.
Я склонилась над телом девушки. Красивая какая — отметила я про себя. Убедившись в наличии признаков наступившей биологической смерти я всё же сказала:
— Олеся, подсоедини монитор, Саша, дай трубку пятёрку, ларингоскоп и амбушку.
Пока Олеся мониторировала, я быстро заинтубировала и сделала амбушкой несколько вдохов. Бесполезно. Саша тем временем поставил кубитальный катетер и ввёл дозу адреналина.
— Лариса Алексеевна, на мониторе асистолия — произнесла фельдшерица — отсоединять?
— Отсоединяй — ответила я — всё кончено.
Мы вернулись на базу и у меня перед глазами долго ещё стоял образ красивой и безвременно ушедшей девушки. Сдавая смену и собираясь уходить домой я вдруг про себя отметила, что не могу отвести глаз от переодевающейся Олеси. Какие же ноги у неё красивые, а фигурка так вообще отпад. И почему я раньше этого не замечала... Впрочем, о чём это я. Меня же муж дома ждёт, небось жрать хочет. Боже, как же всё это достало!