Первая женщина. Глава 10: Вторая неделя (понедельник)

и затихла.

Максим слез с жены, и забравшись на полок, потянул Ритку за ноги, раздвигая их.

— Да не бойся ты! — он лёг на Ритку — Тебя не буду насиловать

И Ритка извивалась, и кусала губы, и карябалась, и стонала.

Нинка, растрёпанная и побитая, но в блаженстве, сидела на полу и смотрела, как муж ебёт сноху!

Они кончили вместе и Максим, отвалившись от девки, распластался на полке.

— Ты, что ли, в неё кончил?! — опомнилась Нинка — Да ты охуел! А понесёт!

— Пусть! — отмахнулся Максим — Она, теперя, мужняя!

Он повернул голову — Иди, дверь закрой, мыться будем

— Ой! — вспомнила Нинка — У меня же дежурство!

И натягивая трусы с рейтузами, выскочила в предбанник. Тут же вернулась — Ритка! Иди закройся!

Ритка мыла его, и наяривала веником, и ещё дважды, он, затаскивал её на полок!

После третьего раза, она не смогла даже приподняться. Максим окатил её водой из шайки, взял на руки, и вынес в предбанник.

Ритка лежала на лавке, а он натягивал на неё халат и обматывал полотенцем.

Одевшись в кальсоны и рубаху, поднял Ритку — Пойдём, чаю попьёшь, да надо тебе домой. К мужу.

Ритку шатало, как с глубокого похмелья, и смешило, что не может свести ноги — «Будто бревно между ног!»

— Ладно, дядь Максим, пойду я

— Чё ты меня дядей? Зови папа, или Максим.

— По имени я мужа зову. Папка не ебёт меня. А ты — дядя!

...

Рита лежала рядом с мужем и пялилась в потолок.

Что-то в её жизни шло не так. Почему? Кто виноват? Почему её так тянет к грубому и жестокому насилию. Почему, секс с мужем, не приносит удовлетворения? Генка был и забияка, и задира, и дрался не раз. Но по характеру, всё же, мягкотелый. Трезвый, по мужски молчалив и грубоват, но напившись, становился размазнёй и плаксой.

Отец любил её и никогда не обижал. Мать, правда, и гонял, и поколачивал. Каков свёкор в гневе, она видела. Генка тоже гонял её, и с кулаками набрасывался. Вот после ссоры, секс был совсем другим. Хм. Секс то, был тот же самый. Менялось внутреннее восприятие. После разлада, после ссоры, секс соединял их. А в обычные дни, и секс был обычным. Генка ложился, подминал её под себя, ёб, кончал, отваливался, отворачивался и засыпал!

Ну вот, задрожал сердечный,

Трясётся, мычит чего-то,

А кончит, и носом к стенке!

Такая у них ебота!

Значит дело не только в грубости.

А в чём тогда?

Ритка пялилась в потолок.

Запретный плод.

Запретный плод!

Сладко заныло под сердцем, и задёргалась матка, сокращая влагалище. Не все ведь, подряд, снохи, ебутся с отцами своих мужей. А Ритка, еблась! Значит, особенная!

С этим и уснула, улыбаясь в темноту.

Неделю пребывала она в эйфории от своего открытия. Но прошла ещё неделя, ещё, прошёл месяц, другой, а возможность, лечь под дядю, не представлялась.

И Ритка стала беситься, срываясь на посуде, на коровах, на подруге, на муже. Но сильнее всех, выбешивала свекровь!

...

Костя влетел в комнату — Сандро!

— Блядь! Костя! Только заснули!

— Они сюда идут!

— Кто?

— Ну этот, Паша, с дружками!

—