Итальянец. Часть 3

уехать. За это тебе отдельное спасибо, как и за прекрасную жену.

Береги её.

Аddiо, аmiсо!!!»

Я не выдержал и написал ему эмоциональный ответ, ломая все свои планы относительно заманивания негодяя лживым дружелюбием. Я сообщил, что если, когда-нибудь он снова попадется мне на глаза, судьба его будет решена. Чтобы он даже не пытался тешить себя надеждой на то, что сумел убедить меня в правдоподобности описываемого им бреда. «Я не нервничал, не ругался, не курил каждые пять минут, как ты это себе представлял. Твоя больная фантазия не имеет ничего общего с моей женой, потому что ты даже не знаешь её! Ты надругался над беззащитной женщиной, так еще и решил максимально унизить её в глазах мужа. Ты — тварь, достойная самой суровой кары, и я тебе её рано или поздно гарантирую». Письмо получилось коротким и очень сумбурным. Впрочем, учитывая, что итальянец не подавал активности уже две недели, он мог и не получить ответ, удалив электронный ящик.

Но, весточка, не заставила себя долго ждать. Буквально на следующий день пришло очередное письмо с того же самого адреса.

«Дорогой друг! Я рад, что сумел родить в своей душе такую бурю эмоций, которую ты выплеснул на меня в письме. Твою бы страсть, да совсем в другое русло. К счастью, мы вряд ли когда-нибудь снова увидимся. Нас разделяет не только территория, но и границы. Иногда я очень скучаю по нашей старой компании. И, не буду лукавить, что с удовольствием пропустил бы с тобой по паре тройке бутылок, если бы ты не был таким твердолобым занудой. Но, больше, пожалуй, я скучаю по твоей милой женушке. Не представляешь, как порой не достаёт её экспрессивной страсти. После твоих глупых обвинений, я понял, что откровенного разговора у вас так и не получилось. Зря ты скрываешь от неё мои письма, они бы заставили эту милую жертву насилия поведать свои чувства, испытанные той ночью. Тебя совсем не смутил факт, что я описывал произошедшее с детальной точностью, с воспроизведением фраз и диалогов? Неужели я бы мог всё это запомнить так досконально? Ах да, ты же считаешь, что это вымысел, игра моего больного воображения. Если помнишь, я оговорился, что, перед тем как нарисовать помадой надпись на груди твоей благоверной, я подошел к трельяжу, чтобы забрать свои вещи. Я забрал камеру, которую оставил там в начале вечера. С трельяжа открывался самый лучший ракурс на комнату. Это видео хранится у меня на отдельном диске, вместе с ароматной прядью Аниных волос, и я не поделюсь им даже с тобой, как не проси. Я частенько пересматриваю его, снова окунаясь в безумные страсти той ночи. По этому фильму я и воссоздал текст писем, адресованных тебе. Так что, друг мой, в моих описаниях, нет ни слова, ни звука лжи. Это не я, а ты не знаешь свою жену! Я же познал её во всех смыслах, во всех позах,