Вера пришла в себя в полутёмной и холодной, четыре на четыре метра, комнате без окон. Никакой мебели не было, не было ничего, только голые стены и бетонный пол. Под потолком слабо горела лампочка, чуть освещая комнату. Она почти не помнила, как оказалась здесь. Помнила только то, что шла в институт и какая то девочка попросила её помочь снять с дерева котёнка. Когда они повернули за угол дома, Веру вдруг кто — то схватил, зажал рот, заломил руки и прижал к стене... затем поднёс к носу какую то тряпку и... и всё, больше она ничего не помнила. И вот теперь она здесь. Сколько было тех, кто на неё напал? Один, двое, трое? И как она впоследствии попала сюда — тоже не помнила. Но вот теперь она здесь и надо как — то выбираться отсюда. Девушка подошла к двери и осмотрела замок. Если бы у неё было хоть что нибудь: какая нибудь булавка или заколка, возможно она открыла бы дверь, или по крайней мере постаралась бы это сделать. Но сумочку у неё забрали. Вера отошла от двери и села в угол. Сколько она так просидела — она не знала. Часы она потеряла. Знала только, что хочется есть. Оно вновь подошла к двери и громко постучала.
— Эй! Что всё это значит?, — крикнула она, но никто ей не ответил и дверь не открыл.
Она ещё некоторое время постучалась и покричала, но безрезультатно. Есть хотелось всё сильнее, но она не понимала, как в таком положении ей хочется ещё чего — то, кроме как выбраться отсюда. От безрезультатности своих действий девушка легла на пол, свернулась калачиком, пытаясь унять бурчание в желудке, и не заметила как заснула.
Когда она проснулась, то первым делом увидела прямо перед собой на полу поднос с едой. Хотя едой, то, что лежало на подносе можно было назвать с очень большой натяжкой. Пара кусков хлеба, ложка и тарелка с какой то непонятной смесью, отдалённо похожей на кашу. Рядом с подносом, на полу, стоял стакан то ли с чаем, то ли с компотом. Вера решила съесть кашу и хлеб, а компот оставить на потом, рассудив, что жидкость надо экономить, так как неизвестно, сколько ей ещё придётся просидеть тут. Она быстро принялась за еду и скоро съела всё без остатка. К компоту так и не притронулась. Немного походив по комнате, она вдруг почувствовала, что её желудок вдруг скрутило в тугую спираль и не отпускает. И через несколько секунд ей вдруг ужасно захотелось в туалет. По большому. Терпеть не было никакой силы и она кинулась в угол, на ходу расстёгивая ремень джинсов и спуская трусы. Быстро плюхнувшись на корточках в угол, она исторгла из себя отходы жизнедеятельности. Её пронесло. Понос серовато — чёрной жижей растекался по полу, а она никак не могла остановиться. Она уже испачкала ботинки, джинсы и трусы, а понос всё не