порку с другой стороны.
На этот раз учитель решил поиграть в зебру, нанося удары параллельно с небольшим интервалом. На ягодице уместилось двадцать три рубца, Сергей Петрович добавил еще по паре ударов сверху и снизу ягодицы и начал бить без разбору, усилив удары, чтобы вырвать из Ромки не только рев, но и крик. Изменив направление ударов и прицелясь он попал точно между ягодиц, конец розги попал по основанию мошонки. Ромка взвыл, дернувшись всем телом, веревки на руках и ногах глубоко впились в кожу, он выгнулся в дугу. Сергей Петрович подождал пока Ромка успокоится от такого удара и повторил его. На этот раз узел на веревке связывающей Ромку под коленями не выдержал и развязался, видимо учитель его не затянул, как следует. Ромка развел колени в стороны и поднял ноги, на сколько это было возможно. Камера беспристрастно снимала отрывшуюся её взору промежность, мошонку, розовую дырочку ануса и две вспухшие багровые полосы, спускающиеся к мошонке.
Резкий и сильный удар по ляжкам вернул ноги на место, а из Ромкиной глотки вырвался еще один крик, переходящий в хрип.
Роман получил первую в своей жизни сотню ударов розгами. Всыпав последний десяток, учитель пошел смотреть, что записала аппаратура, оставив Ромку лежать с истерзанной в кровь задницей и связанными у щиколоток ногами. Понятно, что ему надо было найти повод, что бы оставить Ромку у себя дома хотя бы до понедельника, чтобы его зад немного пришел в норму.
Продолжение возможно следует.