Жестокие игры

развернул ремень на всю длину и на прощание со всей силы, на которую был только способен, с разворота хлестнул ее истерзанную попку. Безжалостная резина хищно обвилась вокруг ее очаровательных бедер. Лариса взвизгнула так, что у меня зазвенело в ушах, неистово дернулась, и одна ее рука выскользнула из узла. Но сама она уже была в обмороке.

Продолжение игры с введением нового героя — стальной пряжки — пришлось отложить. Я привел Ларису в чувство, бережно перенес ее на пол, сменил простыни, а затем, положив обратно стонущую и содрогающуюся в беззвучном плаче жену, я очень нежно смазал ее попку антисептическим смягчающим кремом. Все убрав и отключив камеру, я погасил свет, открыл шторы и лег рядом. Лариса лежала на животе рядом, откинув одеяло и подставив свои ноющие ягодицы под тихо шелестящий пропеллер... — Я все испортила, — прошептала она мне на ухо. — Ты хотел еще позаниматься со мной любовью. — Я хотел помочь тебе в том деле, за которым застал сегодня днем, — ответил я, прижимаясь к ее обнаженному горячему бедру. — Но сегодня ты не в том состоянии... — Завтра в это же время, — прошептала она, прижимаясь ко мне.
3 Но на следующий день Лариса чувствовала себя настолько плохо, что ей даже не пришлось воспользоваться своим правом отложить наказание. Я был серьезно обеспокоен. У нее поднялась температура, а ягодицы распухли и малейшее соприкосновение с одеждой причиняло невыносимую боль. Мне пришлось вызвать домой нашего доктора из клуба, который долго колдовал над ее попочкой и в конце концов прописал ей множество мазей, примочек, притираний и строгий постельный режим. Два дня Лариса почти не вставала, лежа на животе, болтая в воздухе длинными ножками и читая. Я же взял за правило никогда больше так не заводиться и недоумевал, почему Лариса не остановила меня.

Через несколько дней я заметил, что Лариса снова начинает провоцировать меня. Ничего конкретного, но постоянные мелкие пакости вроде спрятанной электробритвы или выкрученной лампочки в ванной. Она словно приглашала меня сделать то, что собрался. Делая вид, что вроде бы все нормально, я дождался удобного момента и спрятал в своей прикроватной тумбочке тот самый гигантский искусственный член, который всего один раз показал Ларисе, и то издали.

Поздно вечером мы просматривали новый порнографический фильм, где главный герой, здоровенный негр с внушительным достоинством (пожалуй, побольше моего) почему-то использовал только анальные отверстия всех попадавшихся ему под горячую руку (и не только под руку, как вы поняли) женщин, брезгуя прочими. К середине фильма я понял, что Лариса явно намекает мне на свои желания. А она, видимо, решив, что я совершенно непонятливый, еще и прошептала мне на ухо: — Мне кажется, что у него еще больше, чем у тебя. Этого я вытерпеть не мог. Дождавшись конца очередной анальной сцены, я погасил экран и включил заранее поставленную на него видеокамеру. — Что же, милая, придется тебе довольствоваться моим, — проговорил я. Высоко подняв свои восхитительные ножки, сложенные