Студенческий заработок

Так таких как я дур и надо учить. Пусть вращают жопами, если головой работать не умеют. Давай Эллочка. Я сама решила, что такую дуру как я надо примерно наказать и сильно прижалась клитором и лобком к крапиве и даже поерзала, что бы моей бессовестной, похотливой больше досталось. От нестерпимой боли попка взлетела вверх. — А не понравилось, — злорадно подумала я, подожди еще не так тебе дуре будет. Пучочек крапивы эффектно подлетел от моего резкого движения и задевая и обжигая бедра со всего маху шлепнул меня по письке. Чтобы получить побольше боли я максимально, как могла, развела ноги, пусть получат и малые и большие губки и негодяю клитору достанется. Боль оглушила и я вся дернулась вперед и если бы мне, догадливая Эллочка, не надавила на спину, я свернула бы себе шею. Боль пронизала меня всю, так мне и надо — глупой сучке, — думала я. Подавшись вперед, я опять легла на свеженький пучок крапивы, взлетаю вверх и заслуженный шлепок по писе от привязанного пучка. Я стала делать настолько размашистые и мощные движения, что лавка стала понемногу, а потом и сильней подпрыгивать. Народ безумствовал, обступили сцену. Кто-то выкрикнул, поднадайте же ей, у нее грудь заскучала. И вновь Эллочка проявила сноровку и подсунула мне под груди новые пучки крапивы, освежив ощущение в грудях. Я намерено, поплотней, вдавила груди в крапиву и даже поелозила ими.

Тут же почувствовала, что грудь снова обдали кипятком, особенно пронзительная боль была в сосочках, она прожигала до самого подсознания, заполняя меня всю собой. Попка в это время подпрыгивала автоматически. Моя скачка продолжалась довольно долго, я не сразу и заметила, что бить меня перестали, и забавляюсь я исключительно крапивой. Но вот, сильные руки прижали меня дрожащую к лавке, убрав крапиву и отсоединив от пут, отпустили. Я подскочила и помчалась по сцене, падая, катаясь, хватаясь, то за попу, то за грудь, то за другие наиболее пострадавшие места. Поняв, что от нестерпимого жжения я расцарапаю и разорву пострадавшие места, меня поймали и на руки надели наручники. В таком положении, я продолжала крутится волчком по сцене еще минут 10, приводя публику в неописуемый восторг.

Потом меня схватили за волосы у затылка и поволокли из залы, я продолжала вихлять задом, сучить ногами и вырываться от нестерпимой боли, жжения и зуда в интимных местах. Перед самым выходом, я умудрилась сквозь пелену слез глянуть на зал последний раз и увидела, что недавно еще такие ...степенные мужчины, стояли и смотрели на меня обалдевшими глазами. У многих были взлохмаченные лысины, у некоторых из брюк торчали не заправленные рубашки полностью мокрые от пота, галстуки были сняты и отброшены, на брюках в интересном месте красовались мокрые пятна, не позволяющие сомневаться в их происхождении. Женщины были с растрепанными прическами, с расстегнутыми блузками иногда с вырванными с мясом пуговицами. Помада на губах переводчиц и других спутниц стерлась,