Первая самогонка

эту даму очень даже есть за что, продолжал дедушка.

— Три —

— Оооойй аа... аа. ааа!!! Аа... а... а... а... ааа!!! Света отчаянно кричала при каждом ударе с неимоверной скоростью виляя попой из стороны в сторону в тщетных попытках хоть как то успокоить жгучую боль от розог.

Две ярко-красные и одна с синим полосы на Светкиной попе резко контрастировали с тем, что было на ней до этих минут. Света сразу ощутила разницу. Розги от дедушки были несравнимо больнее, чем от тети Вали. С первой же розги Свете было очень больно.

— Четыре!

— Аа-й!!! ааа... а!

— Пять! Глянь как попой крутит, чисто тебе стрептиз! — улыбнулся дедушка.

От каждого удара на красной попке вспыхивал багряный след. Светка то отчаянно завывала, то заходилась рыданиями. Терпеть становилось уже совсем невозможно. И вдруг Света почувствовала что то странное. Несмотря на сильную боль в этом было что то приятное. Было такое странное чувтво, что невыносимая боль немного разбавлена чем то приятным.

— Четырнадцать!

— Ааа... ааоуу!

— Пятнадцать!

— Ооо-... ууу! аа... ааа!

— «Сейчас розгу сменю» — услышала Света голос дедушки. «Да и ей нужна передышка, а то так и запороть можно. Коль часто пороть, то у ней чувство притупляется, а нужно, чтобы в полной мере собственной попой наказание прочувствовала, оттого и говорил Вальке «не части». Спешка нужна при охоте на блох», — спокойным тоном закончил дедушка.

— Шестнадцать!

— Аааа... аа! Прост... титт... еее!!Хвва... атит пожаллуйст... ааа!!!

— Семнадцать!

Бедная Света выла дивными голосами, пробовала освободить руки, отчаянно дергалась от каждого удара, пробовала хоть как то увернуть попу, но веревки крепко прижимали к скамье и это было самым мучительным-переносить обжигающую боль неподвижно. Дедушка уже порол с другой стороны. От бессилия она пробовала совершенно расслабить тело и следующие 2—3 удара терпеть было как будто чуть легче, но потом боль снова становилась невыносимой. В исполнении дедушки розги врезались и на мгновение как бы прилипали к самым нежным местам на голой попе причиняя сильную боль. Света была уже готова пообещать и исполнить все, что угодно, всегда и во всем слушаться, только бы прекратили пороть, только бы сейчас же все закочилось, но порка все никак не заканчивалась. Дедушка порол неспеша. После удара проходило2—3 секунды, прежде, чем попу с резким свистом обжигал следующий. Дедушка всегда порол крепко. Дядя Андрей немного опасался, что пронзительный свист розог и вой Светы может быть слышен на улице.

— Двадцать шесть!

— Аааа... йй Ааа... простии... теее!!

— Двадцать семь!

— Уууу... ввв... ааа!!!

— Двадцать восемь!

— ААА... Небуу... дууу!! Бооо... льшее!!

— Двадцать девять! Хорошо запомнишь у меня этот стриптиз!

— Аааооо... ууу!!! Боо... льше н... не бууу... дууу!!! Всхлипывая, жалобно просилась вся в слезах зареваная Света.

На Светкиной опухшей попе одна за другой вспухали багряные полосы. Местами уже выступила кровь. А дедушка все порол и порол... Каждая розга четко и аккуратно огибала полушария упругой Светкиной попки, впиваясь глубоко в нежное тело и через мгновение на