Белое солнце пустыни

вышли, я успокоился ненадолго. Девушки тщательно и вдумчиво сушили волосы, болтая без умолку, а я, изподтишка, принялся разглядывать подругу своей Госпожи, стоящую ко мне спиной, практически над моей головой. Ее нельзя было назвать красавицей, но она была, безусловно, привлекательная, темно-русая девушка, с выразительными полновесными бедрами и бархатистой кожей упругих ног.

Я пытался представить себе как может выглядеть ее пися, скрытая от моего взора выразительной черной полоской трусиков, слегка разделяюющих ее на две симметричные половинки, но внезапно она заметила, что я подглядываю за ней снизу и пожаловалась подруге:

— Слышишь, смотри, он подглядывает!!

Реакция Госпожи была мгновенной. Она в один прыжок подскочила к моей голове и схватив большой бумажный пакет из под пляжных полотенец, проворно натянула мне его на многострадальную голову. На время я ослеп... Когда Девушки вновь разрешили мне увидеть свет, я был шокирован картиной, представшей перед моим восхищенным взором — там, куда было вынужденно обращено мое лицо, белый свет мне загораживала бирюзовая полоска купальных трусиков моей Госпожи.

Я практичеки находился в сантиметре от ее промежности, а ее ноги, по бокам от меня, почти касались моих щек. Подруга Госпожи расположилась на полотенце так, чтобы видеть эту, нереальную картину как можно ближе и любопытно молчала. Госпожа, казалось, не замечала меня, явно издеваясь, и прекрасно понимая глубину моих переживаний. Мой член, придавленный плотным слоем песка, ныл неимоверно, а губы, буквально, пересохли от возбуждения. Так прошла целая вечность.

Первой не выдержала подруга. Вероятно, ее, не искушенная в такого рода делах натура, торопила события и она стала что то нашептывать на ухо задремавшей Госпоже. Та долго слушала, но затем приподнявшись на локтях, с силой сдавила мои уши бедрами:

— Ну, что дождался, сученок! Будешь лизать писю своей новой Госпоже, понял, пиздолиз?!

Я смущенно закивал в ответ, и, опустив глаза, тихо ответил:

— Да, Госпожа.

Мои Хозяйки молча поменялись местами и когда черная, еще чуть влажная полоска трусиков затмила мне весь белый свет, моя Госпожа обронила небрежно:

— Сразу лизать не давай, много чести, пусть сначала трусики вылижет.

Подруга приняла совет к сведению и вплотную придвинула матерчатые складочки своей писи к моему носу. Низ моего живота готов был взорваться, когда я принялся тыкаться носом и губами во влажную ткань с незнакомым прежде запахом. Каждое прикосновение отдавалось мелкой дрожью в бедрах девушки, иногда она со стоном хватала меня за волосы, плотнее прижимая к своей промежности. Моя голова моталась из стороны в сторону, вскоре я лизал неистово и мычал, разрываемый вожделением и единственной возможной для меня формой самореализации. Еще мгновение... и, меня пощадили, позволив провалиться моему носу в мокрое, липкое лоно, источающее едва уловимый аромат здорового, молодого тела. Я нащупал пуговку клитора, как младенец, безошибочно находящий единственный для себя способ пропитания и засопел от удовольствия, когда почувствовал, что ее оргазм готов навалиться на меня как цунами, разнося все на своем пути. Действитально, вскоре она задрожала, особенной, мелкой дрожью предоргазменного