Я изменилась

я начала вытаскивать ее из брюк он начал раздеваться сам.

Мы легли и я попросила его перевернуться на живот. Сама я села верхом на него и стала гладить его спину и руки. Постепенно я завела ему руки за спину. Незаметно достала наручники и одним движением сковала его руки. Он еще ничего не успел понять когда я достала вторую пару наручников и замкнула его ноги (не зря мы тренировали это со Светкой). Я позвала Свету. И только теперь Леша похоже стал понимать что происходит что-то не то. Он стал требовать отпустить его. Но я взялась за его яйца и лаского попросила его открыть рот пока Света засовывает ему в рот кляп. Чтобы убедить его сделать это я легонько сжала ему яйца. Он закричал. В ту же секунду Света накинула ему не голову подушку и крик прервался.

— Ты что, дура что ли? — спросила она меня, — весь дом сбежится.

— Я же легонько сдавила.

— Легонько. Ладно, ничего не случилось. Зато ты теперь знаешь насколько нежные яйца у мужчин.

Мы перевернули его на спину. Он начал опять требовать отпустить его. Я снова взялась за его яйца и сказала:

— Открой рот. Иначе я повторю.

Леша понял что я действительно сделаю это и открыл рот. Светка затолкала ему в рот большой шарик на нитке. Кляп, наручники и другие вещи нам одолжила та женщина.

— Леша. С этого дня ты принадлежишь нам. Ты будешь выполнять все наши требования. Если ты не будешь их выполнять, то будешь получать по яйцам этой штукой. — Тут Света показала ему не очень туго свернутое полотенце. (Знаете, когда концы скручиваются, а потом соединяются). — Чтобы убедить тебя слушаться нас ты сейчас получишь ударов двадцать. Потом продолжим разговор.

Мы понимали что он далеко еще не сломлен и когда привязывали ему ноги к разным углам кровати, то следили чтобы он не выкинул какой-нибудь фокус. И вот он лежит на кровати с разведенными ногами. Я взяла у Светки полотенце. Немного подтянула его и нанесла Леше первый удар. Видимо удар был слабый. Леша дернулся, но было видно, что он не испытывает особой боли. И следующий удар нанесла сильнее. На пятом ударе я наконец почувствовала что он начал испытывать по настоящему сильную боль. Светке приходилось очень трудно удерживать его.

— Кажется он что-то хочет сказать, — повернула ко мне голову Светка.

— Скажет, но сначала я закончу.

Тут почему то вспомнилось как в детстве он дергал меня за косу и я добавила еще несколько ударов. Света вытащила кляп.

— Не надо, — произнес он.

Только это не походило на голос, он скорее прохрипел.

Мы дали ему несколько минут отдышаться.

— Можешь слушать, — спросила Света. Он кивнул. — Напоминаю, беспрекословное подчинение. В течение дня ты не будешь полностью развязан. Мы будем снимать тебя на пленку. Ее ты никогда не получишь. Она нас защитит от тебя и заставит тебя нас слушаться. Обещаю, что когда закончим школу мы