Шелковый муж

члена. Член тут же встаёт торчком и бумжка с треском рвётся. Жена вздыхает, идёт к холодильнику наливает рюмочку водочки. Я выпиваю из ёё руки, и она разрешает мне занюхать из ёё подмышки. Я пытаюсь начать лизаться, но она опускает руку. Ну хватит, разошёлся, раздевайся в прихожей и марш в ванную на весы и жди меня там по стойке — попка вверх.

Я голенький стою на весах в ванной обхватив руками большие пальци ног и с тоской смотрю на цифры — увы. Сожранная в обед сосиска не прошла бесследно лишние 300 грамм.

Женщины не спешат. Я отлично слышу их шепчущие голоса на кухне. Ну, мам, ну зачем сразу драть его. Найдётся ещё за что, получит. Ведь я его люблю, вот сейчас разделся, а от мошоночки и от попочки так мужичком приятно прёт, так бы и съела. Конечно, того и гляди уведут. Да ничего мы этих всех его блидюшек то отвадим. Ой, мам, как хорошо что ты мне велела в детский пансионатик мадам Сары его поводить. Два дня туда водила. Первый раз ничего, с интересом пошёл. Я ему буклетик подбросила — их специальный с сиделкой грудастенькой, типа оздоровление мужского тела у них там проводят. А второй раз: дома одеваться не хотел, плакал как ребёнок. Сисечки так нежно сосал. Ну, как ты учила, проявила твердость. Отвела. Нет забрала второй раз пораньше, до конца тихого часа. Прихожу, а их там человек десять голубков. Лежат на бочок повернуты, спелёнаты крепко в рубашечках смирительных в розовый цветочек, в ротики у всех обрезки широких резиновых шлангов вставлены, чтобы слюнки стекали. Животики у всех после тугой клизмы и кашки с касторкой набухли. Вибраторы в попках гудят. Членики торчат. Мошоночки мятной пастой покрыты. Лежат зажмурившись. Сарочка ходит между ними и громко им сказку про плохих мальчиков читает. Что, дескать, мальчики хорошие — после обеда спят. А у плохих мальчиков животики болят. Кто глазки откроет тому по попке ремекшом а-на-на. А кто замарается, передком али задком того на всю неделю в садике оставят, в младшую группу переведут — там весь день, всё время тихий час. Домой не отдадут. А сама Сарка смотрит: кто действительно эрекцию теряет, тому животик мнёт и хозяйство теребит. С пол часа на своего любовалась. Лежит, пыхтит, жмуриться, терпит. А потом подошла глазки поцеловала он мне в ладошки тут же кончил, и водичку тут же следом выпустил и с зади и с переди. Счастливый был. До машины на руках меня нёс. Теперь только про садик заикнись сразу шёлковый и грустный такой задумчивый: люблю его сил нет. Что уж там с ними ещё в саду делают не знаю. Сарка не говорит. Сама у моего потом спросишь.

Да да мамочка перед работой дою его обязательно, чтобы мысли дурацкие в голову не лезли. И сегодня с утра конечно. А то как бы он бумажку в целости сохранил, а