Репетитор

и осталась стоять, и он подошел к ней, встав на колене. Вместо приятного, теплого ощущения у себя в киске, Наташка почувствовала дикую боль в анусе и заорала. Тогда он схватил ее руки и прижал к полу, продолжая упорно ебать ее в зад. Наташка ревела, орала и изгибалась, а потом вдруг вся выгнулась и прокричала что-то, обмякнув, с членом репетитора в жопке. Он дернулся и кончил ее в попку. Наташке это понравилось. Потом он спросил ее, пьет ли она противозачаточные, и, при положительном ответе, уже классически вошел в ее киску. После пяти минут обычной ебли, он лег спиной на пол и начал насаживать Натаху на член, и через десять минут онаи оба кончили. Потом Николай Иванович заставил Наташку убрать сперму и собственные выделения на полу, а сам прошел в комнату и открыл ее портфель, открыв дневник. В нем стояло три двойки, две по геометрии, и одна по лирте. Он рассвирепел. Как только Ната вошла, он тут же отстегал ее ремнем еще десять раз за ккаждую двойку, но теперь это просто была тупая боль без оргазма.

Затем он приказал ей сесть и выучить стихотворение по литературе к завтрашнему дню. А через полчаса он проверит. Наташка, рыдая, села и начала зубрежку. Это давалось ей, с непривычки, с большим трудом. Через полчаса вошел Николай Иваныч и заставил ее рассказывать стихотвеорение. Она запнулась пару раз, за что он стустил с нее штаны и сказал, что больно наказет ее пряжкой пятьдесят раз. Он привязал ее к дивану, и руки, и ноги были связаны. Через десять ударов Наташка уже шептала номера ударов, так больно ей было. Через еще двадцать, она просто захлебывалась рыданиями, и пропустила один раз. Тогда Николай Иваныч добавил ей десять ударов. К 50 она пыталась увернуться от ударов, которые оставляли красные полосы на ее заднице. Последни десять она уже орала: «Пяааатьдесяааат ааадииин!!! Ааа!» и так далее. К шестидесяти он заставил ее поцеловать ему руку за урок, и дал ей еще полчаса на подготовку стихотворения, общав повторить экзекуцию, если она еще его не вызубрит, как «свои дурацкие пошлые песни», имея в виду современную молодежную музыку. Наташка, через полчаса, быстро и четко рассказала ему стих без ошибочки, и, как вознаграждение, он засосал ее в губы. Наташка легко и умело принимала его язык у себя во рту, и он подумал, что там побывал не один десяток чужих языков.

Потом он заставил ее зубрить геометрию и помог ей с алгеброй. Уроки были закончены. Он дождался родителей, которые, как всегда, пришли в девять, и ушел, шепнув Наташке, чтобы не забыла прилично одеться и следовать правилам назавтра. И он ушел. Спала Наташка на животе, вспоминая то странное ощущение сильной боли и сильного возбуждения, когда не понимаешь, что сильней...

На следующий день она одела джинсы и кофту, и пришла домой даже раньше положенного срока.