Нечто новое в моей жизни

это был еж. Но вскоре я понял, что кресло застелено покрывалом с шипами. Я очень старалась не показать ей, как я страдаю, но это не ускользнуло от строгого взгляда моей Госпожи. Тут же она взобралась ко мне на колени, повернулась очаровательной попкой. Мой мужской орган вскочил ей навстречу. Когда ее узенький зад захватил меня в плен, я на мгновенье забыл о шипах, больно впившихся в мое тело. Но тут Нина устроила дикую скачку. И с каждым ее движением мне становилось больнее и больнее. Вдруг мой взгляд упал на Нинину спинку. Она вся была в маленьких точках. Я сбросил Нину с себя, подскочил к ее креслу. Покрывало. Там было такое же покрывало. Мне стало очень за себя стыдно. Я подхватил Нину на руки и отнес на кровать. Так всю ночь мы любили друг друга. Под утро уснули.

Проснувшись к полудню, Нина велела мне вынуть из-под кровати велосипед. Я должен был съездить за продуктами в ближайшую деревню. Пока меня не было, Нина сменила все свечи, набрала грибов и нажарила их. После обеда она уложила меня на стол, который я вытащил на середину комнаты. Мои руки Нина вытянула вперед, пристегнула к кольцу. Каждую ногу отдельно она привязала к ножкам стола. Потом наклонила зеркальную стенку, чтобы я мог видеть все, что она со мной сделает. Нина взяла корзинку ягод и длинную трубку. Со смехом она загоняла мне ягодку в попу, потом вставляла следом трубку и дула. Примерно полтора десятка даров природы вдула Нина мне в кишечник.

Потом были занятия на шведской стенке. Нина легко сделала сотню прессов. Мне с трудом дались пятьдесят. Памятуя все свои прегрешения за эти два дня, я с внутренним трепетом ждал наказания. Поэтому я даже не вздрогнул услышав...

— Двадцать за снятое платье, еще тридцать за то, что ты сбросил меня. Итого пятьдесят. Под кроватью есть узкая лавка. Достань.

Я убрал стол к стене, на его место вытащил лавку. Нина положила подушку на середину, достала из шкафа два ремня и ременной хлыст. Я не успел понять, что к чему, Нина протянула мне все, что вынула из шкафа, легла животом на подушку.

— Я не должна была позволять тебе это все делать. Я позволила. Пристегни поясницу и бедра. Помнишь, как я тебя била? Сделай так же. Пятьдесят с каждой стороны, потом сядешь на спину и полтинник вдоль обеих сторон.

Я начал робко пороть ее попку. Нина считала удары, приказывала бить сильнее. Ее попочка стала пунцовой. Мне было безумно ее жаль, но ослушаться я не имел права. Когда я ее отстегнул, тут же сам занял Нинино место. Получил то же самое — за шведскую стенку.

Потом мы гуляли в лесу, целовались, в траве занимались любовью. По возвращении Нина сделала мне еще одну клизму. А заодно и себе. Пока я был в туалете, Нина терпела. Я не спешил, она не торопила.