Приключения Ромки на моем члене

помогу ему задуматься еще.

«Пошли!» — я поднял его с пола и подвел к кровати, потом слегка толкнул в спину, чтобы он встал на кровать на колени. Он молча встал. Я так же молча расстегнул его джинсы, затем стянул джинсы и трусы до конца. Немного подумав, я взял его за голову и, повернув лицом к себе, насколько было возможно в этой позе, вытер его лицо его же трусами, стирая слезы и сперму, затем надавил на челюсть, чтобы он открыл рот, и затолкал трусы ему в рот. Ласково потрепал по голове за послушание, хорошая сучка, а потом отвернул его голову обратно. «Будет немного больно, потерпи, я не люблю шумных сучек. «Затем я поплевал на свой член и растер, обильно смазав его слюной, и пристроился к Ромкиному заду. Попка у него была бледная, худая, в самый раз для маленькой анальной сучки. У его мамки совсем не такая: пышная, мягкая, как кремовый пирог. Впрочем, ее я в попку не трахал, ей не нравилось, да мне и не хотелось делать то, что ей не нравится. А вот на Ромкины желания мне было плевать. Еще пока я втискивал член в его попку, он вдруг вышел из прострации, начал мычать, дергаться и брыкаться, пришлось самому забраться на кровать, прижать его ноги своими ногами, заломать руки за спину и держать одной рукой, а второй насаживать на член. Он еще немного подергался и перестал, просто однотонно мычал и бился головой в стенку в такт своему первому анальчику, впрочем, я слегка сдвинул его в сторону, чтобы не бился. Мне вообще его стало жалко, от предыдущего самуверенного беспредельщика и тени не осталось, передо мной был просто покорный сученок. Я кончил ему в жопу, отпустил руки, вытащил трусы у него изо рта, вытер ими свой член, и кинул говняные трусы ему в лицо. «В следующий раз будешь знать, как себя вести,» — и ушел.

До моей племянницы они больше не домогались, Ромка все понял, с его друзьями я тоже поговорил. Несмотря на это, я решил продолжить свои забавы с Ромкой, очень уж мне нравились изменения, которые в нем произошли. С самого первого раза он перестал выделываться при мне, перестал вести себя, как будто ему все должны, даже его мать обратила внимание, что он стал сдержаннее.

Я решил наведаться к нему на второй этаж через неделю. Поначалу он разозлился, пришлось его скрутить как всегда и надавать пощечин, тогда он, наконец, согласился на минет. Я сказал ему, что уже все равно без разницы, что один раз отсосать, что десять, и он согласился. Он вообще оказался каким-то мягким и сговорчивым. Меня очень возбудили его красные разгоряченные щечки после пощечин, я со всей дури схватил его за голову и стал надрачивать его щечками мой член, кончил ему в рот, и Ромка так и сидел с надутыми красными щеками потому, что