Евгений О (часть 2)

по бокам. Госпожа знаком приказала улечься на диван. Затем она приподняла бывший на ней халатик и привстала над лицом лакея. Над головой Евгения нависли ее ягодицы, скрытые толстыми белыми панталонами. Затем госпожа чуть раздвинув полные полушария, начала медленно опускаться на него таким образом, чтобы закрыть нос и рот раба своей обширной попкой. Евгений не смог сдержать инстинктивного вдоха, однако ничего столь страшного не произошло — Леди немного поерзала, устраиваясь поудобнее, и замерла, а Евгений обнаружил, что может дышать, хотя из трудом. Свободные панталоны, хоть и натянулись сзади, все же обеспечивали доступ воздуха к зажатому между ягодицами носу и прикрытому лоном рту. Хозяйка расслабилась и продолжала смотреть телевизор. Никаких приказов не поступало, и Евгений должен был лежать неподвижно, с трудом дыша и повинуясь мельчайшим колебаниям массивного тела над ним. Острый запах попки госпожи дополнялся резким ароматом лона, и Евгений, упиваясь ими, не смог сдержать возбуждения. Хотя его возбужденный член и не удостоился внимания, выражений неудовольствия тоже не последовало.

В другие вечера госпожа частенько устраивала себе вечерний отдых на лице лакея. Иногда панталоны были более плотными, а иногда она опускала на Евгения обнаженное тело. Но за попытку прикоснуться к нему языком он был наказан той самой плетью, которая частенько прогуливалась по спине Дика. Только дважды Леди недвусмысленно приказала удовлетворить ее. В этих случаях на ней были элегантные тонкие панталоны с разрезом на лоне. Туда проник язык Евгения, нежно ласкавшего хозяйку и глотавшего ее влагу, пока та не приказала ему закончить во всех смыслах — от двух прикосновений пальцев хозяйки Евгений спустил, госпожа поднялась и приказала ему подмыться. Во второй раз за точность исполнения в награду он получил промокшие панталончики хозяйки, в которых должен был спать и кончать. А это Евгений делал каждую ночь, удовлетворяя себя по приказу Леди, поскольку его удовольствием она специально не занималась.

Дни проходили в тех же самых занятиях — менялась интенсивность прогулок с Диком, его наказания, менялись потребности госпожи при вечернем аналингусе, но суть происходящего оставалась неизменной. Евгений не видел никого, кроме Леди и Дика; остальные слуги, исполнявшие работы в особняке, научились быть совершенно незаметными. И это общество оказалось удивительно приятным: внешние достоинства хозяйки соразмерялись с внутренними; долгое время она предпочитала думать о деньгах, да и теперь превосходно ориентировалась в финансовом мире, но, оказавшись на покое, больше занималась собой. У нее была огромная библиотека, которой Евгению разрешалось пользоваться — в основном беллетристика в редких изданиях и экономическая литература. Иногда госпожа удостаивала лакея недолгой беседы, демонстрируя если не глубину познания, но величайшую силу убеждения и такт.

Дику было запрещено разговаривать без разрешения госпожи, но нарушать изредка этот запрет ему доставляло удовольствие, поскольку Леди, узнав о нарушениях, неминуемо подвергала раба наказаниям, важным как проявление внимания и интереса. Раз Дика наказывали — значит, им занимались по-настоящему. Поэтому иногда этот удивительный человек обращался к Евгению и получал ответ. Редкие реплики