Добровольная рабыня

Я же включил душ, только холодную воду и направил ей на грудь. Лена стала покрикивать уже не умолкая, еще бы, красные, горячие, отшлепанные груди и ледяная вода давали отличный эффект. Но убрать душ она не могла, руки еще были связаны за спиной. Вскоре она привыкла к температуре и уже не вскрикивала. Тогда я выключил воду и развязал ее.

Когда Лена вытерлась, мы вернулись в комнату, сели по креслам, перекусили, еще выпили. Бутылка я опять оставил на краю стола. Лена искоса поглядывала на нее.

— Неужели она поместилась во мне? — не выдержав спросила Лена.

— Да. Примерно на две три.

— Ничего себе. Даже не верится. Такого размера в моем влагалище еще не было, — улыбнулась она, беря бутылку в руки. — Я вообще-то и не думала, что она войдет.

— Мы еще твоей попкой не занимались, — напомнил я.

От этих слов Лена только не громко охнула и поставила бутылку обратно.

— А что ты вообще чувствовала? — спросил я.

— Сначала было просто возбуждение, когда я только садилась на бутылку. Потом, когда ты стал связывать руки, стало страшно, но от этого я возбудилась еще больше. Затем боль и в сосках, и во влагалище, а затем, когда ты стал шлепать ремнем, все это перемешалось с диким возбуждением, наверное, я буду не против, если ты захочешь пороть меня еще сильнее, особенно по соскам хорошо. А когда ты резко выдернул бутылку, это было так неожиданно и так здорово! Даже хотелось вернуть ее обратно и еще раз так сделать. Я несколько раз кончила, — призналась Лена. — И по-моему почти протрезвела, — виновато сказала она.

— Ну что же, пей, — я протянул ей только начатую вторую бутылку.

— Прям так?

— Да, пей из горлышка, три БОЛЬШИХ глотка.

Лена покорно взяла бутылку и сделала глотки.

— Сядь передо мной на колени, теперь пепельницей будет твоя грудь, — приказал я и закурил.

Лена с готовностью села передо мной сильно сжав груди и приподняв их. Было видно, что она уже не боится и готова исполнить все, что ей скажут. Я курил и стряхивал пепел ей на грудь, между грудей. Потом я заметил, что Лена старается подставить под пепел сосок. Ну что же, следующий раз поднес сигарету к соску и стряхнул пепел. Лена только и успела, что ахнуть, но не отстранилась, а только приглашающее приподняла вторую грудь. Второй раз пепел попал на второй сосок. Скажу сразу, что ни о каких ожогах здесь не идет и речи. Да, ей было больно, но все это на грани боли с наслаждением, я не садист и мне не доставляет удовольствие причинять нестерпимую боль или наносить увечья. Все делалось именно на таком уровне игры, когда обоим доставляет удовольствие.

После того, как я покурил, Лена осталась сидеть передо мной на коленях и выжидающе смотрела, что будет дальше.

— Сделай еще что-нибудь с моей грудью, — сама попросила она, — мне хочется что бы ты еще помучил мои сиськи,