Рыбкин рассказ

мне предстоит минут через 15—20...

Глава 2.

Посвящение.

Как уборку закончили, маме сказал, что в качестве подарка одеть-обуть меня хочет. Она брови вскинула, я киваю. Поняла, конечно, что было между нами что-то, хоть разговор какой. Ну, поцелуи самое большее. Так что подумала, что просто ухаживания... ничего особенного... Тем более, знала, что я не девственница...

Сели в машину, «Порше» у него новенький, поехали. Борис за рулем. То мне за пазуху лезет, то под юбку (я уже переоделась, не в трениках и кроссовках еду, понятно). Велел еще трусики спустить и ноги раздвинуть, чтоб ему в промежности ковыряться удобней было. Как будто не натрогался еще... Теперь уже чего мне противиться? Совсем глупо было бы... Молчу, конечно. Только подставляюсь послушно, пусть себе лапает на здоровье. Одной рукой только ведет, левой. Правая только мной занимается. Благо, коробка — автомат, переключать не надо. Но все равно. Сначала боялась, что врежется, потом не до того стало, я же все-таки не фригидная... Потом еще. Без слов за голову взял, себе на колени уложил. Теперь руке его полная свобода. Направо еще наклонился, мне ноги на сиденье поставил, бедра в стороны развел. Юбку на грудь задрал, снизу я голая совсем оказалась. Губки нижние перебирает, клитор теребит. Вдруг смотрю, на светофоре грузовик справа остановился. Кабина у него высоко. Что у нас происходит, водителю как на ладони. Смотрит, даже челюсть у него отвалилась. Напарнику что-то сказал, тот через него перегнулся, вдвоем наблюдают...

Так стыдно стало, не сказать просто! Дернулась, колени свести пытаюсь, юбку опустить. Борис, конечно, тоже зрителей увидел, но сразу...

— Не сметь! — локтем ощутимо мне в челюсть, кулаком по ляжкам. Нарочно еще двумя пальцами губки в стороны развел, чтоб спектакль интереснее был. Затем специально тронулся не сразу. Грузовик тоже, конечно, — когда еще на такое посмотришь! А мне каково, представляете? Уже давно зеленый горит, машины сзади сигналят...

Для начала привез в салон, где полный марафет на меня навели — прическа, макияж, маникюр с педикюром. Потом с администратором о чем-то переговорил. Хоть и при мне, но не поняла — быстро и неразборчиво. Администратор на меня вопросительно смотрит, Борис говорит... «Соглашайся», я, как пай-девочка, «Yes» говорю. Знать бы еще, по какому поводу это «Yes»... Быстро узнала. Завела меня служащая в кабинет, Борис тоже со мной — вроде как консультантом-переводчиком. Сначала блузку скинула. Соски с ореолами мне накрасили помадой ярко-багровой. Особой какой-то — дня два не смывалась и одежду не пачкала. Потом на скамеечку встала, там поручни, руками держусь. Служащая передо мной сидит. Юбку подняла, трусики спустила, она мне лобок фигурно подбрила — ровненькое такое сердечко получилось. Как масть «червы» на картах. Борис все время внимательно за процедурой наблюдал — цвет сосков, форму растительности моей — это с ним согласовывалось. Одели там же, в салоне. И еще два платья с собой. В общем, такой куколкой стала, самой любо-дорого в зеркало смотреться. Дорого это конечно стоило, только успевал он карточку