Крепость

кнут все свистел и свистел, не сбавляя темпа в умелых руках.

Вскоре на спине несчастного не осталось ни одного живого места — кровь сочилась из ран и стекая по бедрам, капала на песок. Кевин закрыл глаза и ждал конца этой пытке. Он был недостаточно усерден. Он будет усердным. Он будет выполнять все приказы, и тогда Горану не за что будет его наказывать...

Кевин почувствовал, что экзекуция прекратилась. Он с блаженством расслабил напряженные мышцы и восстановил дыхание. Десять минут он получал удовольствие от долгожданного покоя. Но вскоре понял, что рано радовался. Полуденное солнце обрушилось на него, как опытный неумолимый палач. Израненные руки и спина, и без того горевшие, становились все горячее... Цепи, охватившие его запястья, нагрелись до такого состояния, что казалось зашипят от самой мизерной капли воды... Воды... Как же хочется воды... Кевин облизал пересохшие губы. Голова кружилась... Секунды растянулись в минуты, минуты в часы. Безумие, сколько может продолжаться это безумие?

Уставшее солнце уже почти скрылось за горизонтом. Кевин услышал знакомый голос...

— Как самочувствие?

Он не нашелся, что ответить. Едва оказавшись в темном холодном подвале, Кевин рухнул на пол, всем телом впитывая блаженную прохладу камней. Воды ему так и не дали. Ничего. Главное заснуть, и тогда жажда исчезнет.

* * *

— Встать!

Кевин испуганно вскочил на ноги и тут же почувствовал неприятную боль во всем теле.

Тренировка длилась несколько часов, Кевин думал, что не доживет до ее конца. Эта невообразимая полоса препятствий — он бежал, полз, прыгал, снова бежал, падал от усталости и вновь поднимался. Когда ему разрешили отдохнуть и даже выпить воды, Кевин не поверил своему счастью.

— Ты не очень быстр. Нужно развивать скорость, — в голосе Горана слышалось недовольство... Тебя даже раненая улитка обгонит.

Кевин потупил глаза и молча слушал.

— Эван, иди сюда! Отведи Кевина в зал — он плохо бегает. Ты знаешь, что делать в этом случае.

Воин повел Кевина по петляющим коридорам Крепости, пока они не очутились в одном из многочисленных полуподвальных помещений. Эван подошел к странной конструкции, напоминающей низкую широкую лавку. С одной стороны к ней были приварены два шеста не более фута высотой, на конце которых крепились ножные кандалы.

— Снимай обувь и ложись на живот! — приказал Эван.

Кевин в замешательстве снял ботинки и сделал, что было велено. Запястья охватили кожаные ремни, притянув руки к ножкам лавки по бокам. Ноги были зафиксированы в согнутом положении так, что он не имел возможности даже пошевелить ими. Через поясницу прошел еще один ремень, прижавший его к лавке еще сильнее. Теперь даже легкое движение было проблематично.

Кевин не мог видеть, как Эван взял тонкую бамбуковую трость и, повертев ее в руках, замахнулся.

Пленник не смог сдержать стон — ступни пронзила резкая острая боль... Следующий удар пришелся по пяткам. Кевин вздрагивал всем телом, пытаясь освободиться от удерживавших его пут. В отчаянии он понял, что все его попытки абсолютно бессмысленны. Ему остается только смириться и терпеть. Боль нарастала, — с