Мне нравится быть во власти женщины (часть 3)

ей попу дочиста, она встала, а я собрался вылезти из унитаза, как услышал Ларисин голос:

— Лежи!

Я подчинился, и Лариса села сверху. Сначала она опустила подголовник в самый низ, и я увидел, как отверстие ее ануса раскрывается и она пукнула! Я лежал и вдыхал этот аромат. Потом она подняла подголовник повыше, так, что мой рот оказался как раз вокруг ее ануса. Я почувствовал, как он раскрывается, и мне в рот упала маленькая какашка. Я проглотил ее. Я боялся, что мне станет противно или что меня вырвет, но ничего такого не было. Я даже не почувствовал ее вкуса. Только ощущение, что Лариса использует меня, как полный туалет меня очень возбуждало. Следом мне в рот упала какашка побольше, и мне пришлось раскусить ее, чтобы проглотить. Вкус был горько-кислым, но не противным, и я легко проглотил. Следующая часть была значительно мягче и больше, но я справился. Лариса тем временем переместилась так, чтобы ее щелка оказалась над моим ртом и начала писать. Ее влага смыла остатки какашек из моего рта. Потом она села обратно, и я вылизал ей попу. После этого она встала, надела трусики, и, не взглянув на меня, вышла.

Остаток выходных девушки использовали меня как туалет, как лошадку и просто для своего удовольствия. Можно сказать, что остаток выходных я провел почти полностью то под одной, то под другой. На следующий день с утра они обе покакали в меня и больше уже не пользовались туалетом во дворе. Когда им нужно было в туалет, они просто приказывали мне: — «В туалет!». И я шел и ложился в унитаз, чтобы дождаться, когда кто-нибудь меня использует.

Особенно интересны были переходы от обычного общения, когда мы просто разговаривали о чем-нибудь, к приказам хозяек своему рабу. Юля обычно делала это мягче, чем Лариса. Она просто произносила обычным тоном свое пожелание, например, чтобы я сделал стульчик. Ларисе же понравилось командовать в жесткой манере властной Госпожи. Иногда она добавляла слово «раб». Ей нравилось, когда я находился под ней, лизал ли я ей попу, либо она на мне ехала, либо просто сидела. Когда она была рядом, и я был свободен, практически всегда она командовала: — «Раб, под меня!». Причем, это могло произойти посредине разговора о чем-нибудь нейтральном, когда мы общались просто, как старые знакомые. Например, после воспоминаний о том, как мы отметили новый год, она строгим тоном приказывала: — «Сиденье, раб!». Я ложился на диван, она садилась мне на лицо и продолжала болтать с Юлей или смотреть телевизор.

В воскресенье девушки уехали. Лариса сказала мне, чтобы я позвонил, как приеду в город.