История О.

и Рене к себе домой на чашку кофе. Приглашение было сразу принято. Ужин был довольно легким, и О. обратила внимание на то, что мужчины выпили не много (ей они наливали совсем мало): на троих было выпито всего полграфина кьянти. Когда они выходили из ресторана, было еще только девять часов.

— Мне очень жаль, но я отпустил своего шофера, — сказал сэр Стивен, — и поэтому не могли бы вы, Рене, сесть за руль? Лучше всего будет, если мы прямо сейчас поедем ко мне.

Рене расположился на месте шофера. О. пристроилась рядом. В большом «Бьюике» они без труда разместились втроем на переднем сиденьи.

Ля Рен после мрачной Альмы Ку показался ей очень светлым, и причиной тому были голые, без единого листочка, деревья, черные ветви которых словно конденсировали вокруг себя свет. На площади Согласия было сухо, и над ней огромным одеялом нависали темные низкие облака, готовые вот-вот прорваться снегопадом. О. услышала слабый щелчок, и ногами почувствовала струю теплого воздуха — заработал обогреватель. Она повернулась и посмотрела на сэра Стивена. Англичанин улыбнулся ей.

Какое-то время Рене ехал вдоль Сены, по правому берегу, потом свернул на мост Пон Руйаль. Вода между каменными опорами моста стояла пугающе неподвижно, словно окаменев и казалась черной. О. подумала о гематите, его еще называют красным железняком, но по цвету он черный. Когда-то давно, когда ей было пятнадцать лет, у ее тридцатилетней подруги было кольцо из гематита, украшенное крошечными диамантами. О. тогда очень хотелось иметь колье из такого черного металла, колье, которое будучи надето на шею, плотно сжимало бы ее и, может быть, немного душило бы... Но сейчас согласилась бы она обменять кожаное колье замка Руаси на гематитовое колье из своего детства? Кто знает.

Она снова увидела ту жалкую грязную комнату в квартале Тюрбиго, куда она, будучи еще школьницей пришла с Марион, и вспомнила, как она долго распускала свои толстые косы, пока красавица Марион раздевала ее и укладывала на железную со скрипящими пружинами кровать. Прекрасная Марион становилась еще прекраснее, когда ее ласкали и любили, и тогда глаза ее подобно двум далеким мерцающим звездам, сияли небесным голубым цветом.

Рене остановил машину где-то на ...одной из тех многочисленных маленьких улочек, что соединяли рю Университэ с рю Де Лиль. О. прежде никогда не бывала здесь.

Они вошли во двор. Квартира сэра Стивена находилась в правом крыле большого старинного особняка. Комнаты образовывали нечто вроде анфилады. Последняя комната была и самой большой, и самой красивой: удивительное сочетание темной, красного дерева мебели и занавесок бледного (желтого и светло-серого) шелка.

— Садитесь, прошу вас, — сказал, обращаясь к О, сэр Стивен. — Вот сюда, на канапе. Вам здесь будет удобно. И пока Рене готовит кофе, я хочу попросить вас внимательно выслушать то, что я вам сейчас расскажу.

Большое с обивкой из светлого шелка канапе, на которое указывал сэр Стивен, стояло перпендикулярно камину. О. сняла шубу и положила ее на спинку дивана.