Утинные истории. Часть 2

рукой, ладонью правой проводит по его животу, спускается до самого низа. Под ее пальцами появляется маленькая красная палочка. Гога краснеет.

— Ну вот, а ты говорил, — не отрываясь от книги, говорит Гусена, убирая руку.

— Смотри, Гусена, — Гога берет книгу, открывая ее на схеме половых органов женщины.

— Ничего интересного, — Гусена захлопывает книгу, прищемляя ему палец.

Тут внизу раздается голос Черного Плаща:

— Гусена, ты дома?

Гусена мгновенно зажимает клюв Гоге.

— Наверно, пошла погулять с Гогой после школы, — говорит он кому-то.

Двое проходят из прихожей в гостиную, закрывают дверь. Гусена делает знак Гоге, и оба на цыпочках спускаются вниз. Гусена наклоняется к замочной скважине. Она видит Маришу, возлюбленную Черного Плаща, великую черную волшебницу. К ее удивлению, она стояла в такой же позе, что и молодая девушка с Зигзагом. На ней не было платья, только блузка прикрывала ее маленькую грудь. А сзади нее стоял Черный Плащ, абсолютно голый и, судя по колебаниям ее тела, занимался с ней любовью. Гусена смотрела не отрываясь. Ей казалось, что леди Макабр знает о том, что она подглядывает за ней. Вдруг в ее глазах сверкнули две звезды, и Гусена почувствовала ласковую теплоту.

— Гога, — тихо сказала Гусена, внезапно охрипшим голосом. — Ты хочешь меня?

Гога замер. Гусена почувствовала его молчаливый ответ.

— Тогда задери на мне свитер.

Гога медленно выполнил это, обнажив два полушария ее красивой попки, покрытые короткими мягкими перышками, и, по собственной инициативе, принялся осторожно гладить их. Глаза леди Макабр разгорались.

— Теперь войди в меня.

Гога взял свой членик в руку и ввел его в киску Гусены, начал медленно двигаться взад и вперед, все быстрее и быстрее. Наконец, когда Гусена почувствовала, что больше не выдержит эту пытку горячим теплом внутри себя, из глаз Маришы вырвалось белое пламя, и мир для Гусены вспыхнул, и погас. Когда она пришла в себя, Мариша уже одевалась, а Черный Плащ с блаженной улыбкой лежал на диванчике.

Гусена подошла к Гоге и тихо, но внятно, сказала:

— Никому не слова.

— Как скажешь, Гусена, — ответил Гога.