Кошелёк или…

лагеря разбойника действительно было добираться недалеко. Он раскинулся за небольшим холмом в пяти минутах ходьбы от моста. Эльфийка любознательно и без всякого страха заглянула в палатку и пожаловалась:

— Там я не буду, там грязно и места мало...

Олев, окрылённый подобным подходом к предстоящему развлечению, получается вовсе и не насилию, быстро вытащил из палатки большую шкуру, что готовил на продажу, и раскатал её на ровном участке земли мехом вверх, растянув губы в угодливом оскале:

— Так лучше, красавица?

— Ну... да... так пойдёт, — согласилась Килла.

— Тогда чего мы ждём?

— Мне самой раздеться или ты хочешь меня раздеть? — уточнила длинноухая.

— Пожалуй, раздевайся сама.

Тёмная эльфийка в знак согласия утвердительно махнула своими милыми ушками и без всяких дополнительных понуканий стала расстёгивать голубую блузку, хорошо подчёркивающую форму груди. Олев не удержавшись, облизнул губы, увидев упругие полусферы с тёмно-лиловыми, почти фиолетовыми сосками, точно такого же цвета, как и пухлые губки Киллы.

Тем временем серокожая присела на шкуру и стала расшнуровывать свои сапожки их мягкой кожи. Стащив первый, она покосила на кота своими большими, выразительными глазами и спросила:

— А почему ты сам не раздеваешься?

— Не хочу упустить и мгновения твоего обнажения, — усмехнулся разбойник, он не утратил бдительность, вдруг под одеждой у этой милой эльфийки спрятано какое оружие? Конечно, было глупо подозревать такую красотку, но жизнь на дороге приучила мяуса проверять всё досконально.

Килла улыбнулась. Вслух она не произнесла, но наверняка не поверила подобному оправданию. Впрочем, вместо того чтобы затевать бессмысленные дебаты о доверии длинноухая поднялась на ноги, встала на середину шкуры и, повернувшись к кошаку спиной, стала эротично стягивать штанишки, одновременно наклоняясь вперёд.

Олев сглотнул, но пасть мгновенно вновь наполнилась слюной. Эльфийки, особенно тёмные, умели себе преподнести. Взгляд кота скользнул по ущелью между половинками аппетитной попки. Килла чуть расставила ноги, давая ему увидеть краешек самого сокровенного, потом серокожая повернулась боком и откинула ножкой штаны в сторону.

— Я — красивая? — спросила длинноухая, оборачиваясь полностью.

Мяус сглотнул, оружия у тёмной не было, также верно, как и не было волос на лобке. Подтянутый животик плавно перетекал в гладенький бугорок страсти.

— Так красивая? — выждав секунд десять повторила вопрос длинноухая.

— Да... самки красивее я ещё не встречал, — упиваясь слюной, ответил разбойник и рывком сбросил с себя безрукавку. Килла с интересом наблюдала за ним. Олев не мучил её ожиданием, столь же быстро избавившись и от штанов.

Молоденькая эльфийка чуть-чуть округлила глаза, уставившись между ног бандиту. И было чему удивляться, испокон веку коты славились своими большими детородными органами.

— Ух... большой, — выдавила, наконец, серокожая.

— Никогда не пробовала с мяусом? — оскалив клыки, хмыкнул Олев.

— Нет, — честно призналась Килла и оторвалась, наконец, от болтающейся тридцатисантиметровой штуковины, посмотрев в глаза разбойнику, — Будь понежней, ладно?

— Конечно, тебе понравится, — самоуверенно заверил кот и стегнул хвостом по шкуре, — Ложись на спину.

Тёмная эльфийка тут же подчинилась, потом уже без подсказок раздвинула ножки, поднимая колени вверх. Мяус опустился подле добычи, погладил торчащие