руки сжали живот, и мужчина впился в них взглядом. Он был готов поклясться, что видел, словно тот то сжимается, то снова натягивается.
Дверь опочивальни отворилась, и придворный лекарь быстро направился к страдающей женщине. Король повернулся к нему и впился взглядом, смотря, как хиленький старичок ощупывает живот его жены.
— Мне нужно посмотреть на ее лоно, мой государь, чтобы подтвердить свои догадки.
Король кивнул, и, придавливая жену к постели, развел ее ноги в разные стороны. На минуту прикрыв глаза, он все же заставил себя посмотреть на гениталии своей жены. Некогда красивый бутон, что пробуждал в нем желание, сейчас был распухшим и покрасневшим. Половые губы до неприличия растянуты, расходились в стороны. Покрытые соками, они дрожали, как будто женщина была возбуждена. Ее раздолбанное лоно словно говорило ему, что это не простой мужчина насиловал ее, а настоящий великан. Но их не существовало в природе.
— Аааах, — снова закричала женщина, когда очередная схватка накрыла ее тело болью.
Из ее лона потекла желтоватая жидкость, и король в отвращении скривился. Мужчина не представлял, что за мерзость произошла с его женой, но оно было не человеческого происхождения. Мерзкий запах наполнил комнату, вызывая призывы рвоты.
— Она беременна, мой господин, — пробормотал лекарь. — Да, да, беременна, но я не могу объяснить как это возможно. На лицо настоящие предродовые схватки.
— Помоги мне, пожалуйста, помоги! — заорала женщина, неестественно выгибаясь в руках короля.
— Элеонора, я приказываю тебе, расскажи мне, что случилось!
— Зверь, — корчась от родовых мук, она все же начала говорить то, что приказал ей король Дейкон, надеясь, что он проявит милосердия к ее дочерям и им не придется пережить такого. — Он жив. Он напал на нас. Убил весь отряд. Изнасиловал меня и оставил в карете, а девочек забрал с собой. Я еле добралась до города, — вспыхивала женщина, бесконтрольные слезы потекли по ее щекам, и душу полоснуло чувство вины, ведь сейчас она предавала не только мужа, а все их государство. Но вина быстро исчезла на пороге новой боли, и королева снова запричитала. — Ты видишь, что он сделал со мной? Видишь? — ее рука тяжело поднялась и накрыла свой выпуклый живот. — Это так больно. Оно разъедает меня изнутри. Пожирает меня. Рвётся наружу!
— Что разъедает тебя? — в ужасе спросил король, и сам уже догадываясь об ответе.
— Его потомство. Он излил свое демоническое семя в мою утробу, и оно развилось с небывалой скоростью. Сейчас я чувствую, как он толкается, желая выскочить, покинуть мое чрево. Аааа, не могу, — снова заметалась она, — больно, ааахх, так больно.
После этих слов король отскочил от женщины как от прокаженной. Королева сжала свой живот руками и завертелась на постели, громко застонав от разъедаемых мук. Даже лекарь боялася к ней подойти, лишь бессвязно молясь и крестясь:
— О Господи, спаси нас!
— Помоги ей! Вырежи это из ее утробы, да так, чтобы никто не знал! Ты меня понял! — жестоко приказал король.
— Да, Ваше