Lost in a dream of mirrors

этого подходила. С кромки ее открывался вид на каньон, а вершина заканчивалась огромной пропастью. В низине росли пальмы и акации, и с боку имелось некоторое подобие пещеры. Вся мечта его обернулась разочарованием и печалью: он оказался здесь лишним. Он все ждал, что проснется и это закончится. Шли дни, недели и месяцы, но странный сон никак не развеивался, и парень понял, что он тут навсегда. Все это время он занимался обустройством своего жилища. Постороил хижину, соорудил себе мебель, кровать и прочие вещи. Благо рюкзак его был при нем когда он попал в иной мир, а вместе с ним куча незаменимых вещей вроде топора, ножа и ружья.

Поначалу львы приходили издалека посмотреть на нового соседа, но потом забыли его. «Где же знаменитое кошачье любопытство?» — недоумевал человек, просиживая долгими вечерами в своей хижине, освещаемый тусклым светом жировой коптилки. И черное отчаянье прокрадывалось в молодой разум, хотелось прийти к Ним, и встав посреди, выстрелить из ружья себе в голову. Апатия и безразличие накатывали подобно черной волне. Поначалу он в тихоря наблюдал за жителями этой страны, но потом забросил и это.

Он решил просто жить. Доживать здесь свой век, рядом с предавшей его мечтой. А он был еще так молод...

Прошло 4 года. Парень превратился в молодого стройного и высокого мужчину. Тело его загорело на солнце и закалилось от постоянных упражнений и охоты. Он больше не бился руками об камень и не стонал, в муке пытаясь покончить с собой. Он просто жил, и даже начал получать некоторое удовольствие от жизни, не подозревая, что скоро спокойствию его придет конец, ибо время неумолимо шло, и рок, предопределивший его судьбу, начал складывать новые элементы этой необычной мозаики.

Фелу лежала на широком, плоском и нагретом солнцем камне. Перевернувшись на спину она подставила под лучи солнца свой белый живот, поглаживая его лапой. Она думала и вспоминала.

Опять она лежит одна... Лучшая ее подруга убежала в соседний прайд в поисках приключений однозначного вида. «И угораздило же меня родиться здесь!» — проворчала львица. — В этом прайде всего 3 льва и почти 20 львиц. Фи. Что за ерунда? — И почему меня все избегают? Разве я не красива?

Львица потянулась, посмотрев на свои золотистые лапы. Она понимала умом, почему она одна. Да. Она была ужасно ленива, любила удовольствия. Она презирала эту бессмысленную жизнь, этот пустой и скучный прайд с кошмарно-тоскливыми порядками, заведенными в нем Симбой. Подруги ей казались тупыми, а единственный молодой лев — просто идиотом, и не разделяла мнение подруг о нем. А в другие прайды бегать ей было просто лень, да и гордость не позволяла. Поэтому, несмотря на изумительной красоты естество, Фелу была одна.

Еще в раннем детстве она слышала про странное существо, единственное в саванне, жившее неподалеку. Она помнила строжайщий запрет матери, который однако только больше распалял любопытство молодой львицы. И Фелу тайком стала следить за ним.

Так с раннего детства