Мысли вслух. Глава 4: Графини Хеллфаер-Бладблейд. Часть 2

и пискнуа Ширке, ощущая, как мелкими толчками огромный поршень прокладывает путь в ее глубины.

— Тише, тише, кобылка... Спокойно... тебе понравится. Я видел как ты глядела на член моего парня. Что, хочешь такой же? Получай... — графиня все еще пыталась вырваться, визжала, но ее сопротивления конюх, кажется, даже не замечал. — Знаю... хочешь... Ух, какая ты тут узкая... класс! Слыхал, у твоего мужа член что спичка, это правда?

— Мерзавец! Только и можешь, что обижать беззащитную девушку и наводить напраслину на благородного человека! — попыталась защитить часть своего супруга Ширке, хотя, в сравнении с агрегатом насильника, член мужа казался просто смехотворным.

Тут конюх вошел на всю длину, больно ткнувшись в матку:

— Ай!

— Потерпи немного, кобылка... Скоро привыкнешь... — с этими словами мужчина начал совершать постепенные возвратно-поступательные движения, то погружая своего колосса в узенькую щелку, то вытаскивая его из нее. Одну руку он просунул к гладкому лобку девушки — она брилась, чтобы угодить мужу — и стал грубо теребить клитор. Другую он по-прежнему держал на спинке, но теперь ласково гладил ее и приговаривал. — Ну вот, так лучше? Я не на всю длину захожу, крошка... Вот так... вот... хорошо... Я вижу, ты тоже справляешься? — последнее предназначалось жеребцу, который засадил-таки кобыле и сейчас сношал ее.

«Совсем как меня... «— промелькнуло в голове девушки. И действительно, ее трахали прямо перед ее же лошадкой, так же сзади — муж был с ней только спереди... Это было унизительно... Но, почему-то, по неизвестным ей причинам, Ширке почувствовала внизу живота необычное для себя чувство — ощущение заполненности и растекеающегося по телу тепла. С ужасом для себя она поняла, что возбуждается. «О нет! Нет-нет-нет-нет! Быть такого не может! Я... я не должна! Он... он взял меня силой, насилует меня в этом грязном вонючем сарае на глазах моей же Сильвиль... Этот огромный, потный амбал!» И тем не менее, с каждой секундой, с каждым толчком, даже от этих мыслей... она заводилась все сильнее и сильнее. Несчастная ощущала, как затвердели соски, чувствовала, что поршень в ее пещереке все увереннее и легче скользит вперед-назад... Она потекла...

— Вижу, тебе нравится, я же говорил.

— Н-н-ничего подобного!

Больше никто не проронил ни слова. Мужчина преспокойно ебствовал графиню сзади, а жеребец вгонял свой член в ее кобылу в паре метров от нее. Все, что могла делать Ширке из своей позиции — наблюдать снизу, как входит и выходит огромное естество коня в ее Сильвиль, да понимать, что та ощущает... невольно представлять себя на ее месте... Это было несложно. Вскоре жеребец начал извергаться, но Ширке теперь было все равно. Она из последних сил кусала губы, чтобы ее частое дыхание не переросло в стоны. На лбу проступили капельки пота, костяшки пальцев, вцепившиеся в перегородку, побелели. Хлюп-шлеп-хлюп, хлюп-шлеп-хлюп — раздавались в конюшне звуки, исторгаемые текущим влагалищем, в котором орудовал огромный член и увесистыми яйцами, бьющимеся о девичьи ляжки.

— Ох! — мужчина вогнал член неожиданно резко и глубоко,