Тридевятое Царство. Часть 16: В Тридесятое Государство. Забава

ни разглядел, что или кто это был.

— Див! — Забава поёжилась и, не глядя на меня, добавила — Предсказывал тебе, либо испытания суровые, либо...

Она молчала, и я спросил — Либо, что?

Забава подняла на меня глаза — Смерть..

Теперь и мне стало не по себе, а по коже, от затылка, побежали мурашки.

— Ладно — сказала она — что написано на роду, того не миновать, доставай скатёрку, да раскладывай, теперь можно и поесть — и она присела к костру.

Я расстелил скатёрку и посмотрел на Забаву — что будешь заказывать, Забава?

— Скатёрка подчиняется только тому, кому принадлежит, посему ты и заказывай

Я подумал «А что если... «— А ну ка скатёрка, накрой нам ужин: картошечки запечённой, грибков солёных, хлебушка ржаного, четушку «Путинки», да шоколадку «Люкс» — для Забавы!

Грибочки и хлеб появились сразу, а потом скатёрка зависла, и я подумал было, не сможет; но вдруг на скатёрке нарисовалась четушка водочки, запотевшая, будто только что из холодильника, я потёр руки — Таак! — потом шмякнулась шоколадка, и, наконец, покатилась картошечка.

Таак! — потирая руки, взял картошину — Ух тыы! — я подбросил её — Горячаяаа!

Дуя на руки, я очистил картошку и протянул Забаве, она взяла и тут же обронила, обжегшись — Ой!

— Ты дуй на неё, дуй! — и, очистив вторую, показал ей, перекатывая картошину из одной ладони в другую, дул на неё.

Я откусил — Аааа! Рассыпчатая!

Забава, глядя на меня, тоже осторожно откусила и держала во рту, перекатывая языком, потом раскусила и... заулыбалась — Вкуусная.

Ох, что ж это я! — Я взял четушку, отвернул колпачок — За твоё здоровье, Забава! — и, приложившись к горлышку, отхлебнул, сделав три глотка.

Ааээх! — крякнул я, морщась и занюхивая горбушкой ржаного, протянул водку Забаве и увидев её гримаску, заулыбался — она тоже морщилась, глядя на меня.

Забава осторожно взяла четушку, понюхала и скривила губки — Ты попробуй!

Забава поднесла к губам и, поднимая четушку рукой, обхватила горлышко губами и хлебнула..

Я успел поймать четушку, выпавшую из её руки

— Пррфуу! — выплюнула она водку и, зажав рот и, вытаращив глаза, вскочила и кинулась к воде и, упав на колени, схватывала ладошками воду и плескала в рот и лицо.

— Грибком закуси — сказал я, когда она, плюясь и швыркая носом, подошла к костру.

Пришлось мне одному приговорить четушку, но под солёные грибочки с печёной картошечкой и ржаным хлебушком, она ушла за милую душу.

Забава тоже ела с удовольствием, а когда я прикладывался к горлышку, морщилась, но смотрела на меня с восхищением.

Когда съели картошку грибочки и хлеб я указал на шоколадку — Тебе.

Забава уже и сама приглядывалась к ней, но опасалась брать.

Я развернул шуршащую обёртку и отломил от плитки несколько долек.

— Вот так берёшь в рот, на язык и сосёшь — я положил дольку на язык — Забава сморщилась, но на моём лице было выражение удовольствия, и она сделала также.

Таял во рту Забавы шоколад — таяла от блаженства Забава. Вторая, третья и вот она уже сама отламывает от плитки дольки, нюхает и берёт в рот.

— Ээээ, всё не ешь, жопа слипнется.

—