Трудности у каждого свои

резкую боль в боку. Девушка странно, неестественно выгнулась, пытаясь прижать его к кровати, не дать двинуться. Ее руки дернулись вверх с очевидной целью вцепиться в горло.

Олег действовал не задумываясь. Воспользовался преимуществом в весе, навалился на нее, прижав одну руку своим телом. Чтобы удержать вторую, потребовались серьезные усилия. Ее ноги сомкнулись на талии и сжали с такой силой, что в глазах потемнело от боли. Он сделал то единственное, что смог — впился зубами в шею, туда, где под кожей подрагивала вена. Острые клыки с трудом пробили кожу и мышцы под ней. Кровь ударила с неожиданно сильным напором, полилась толчками. Девушка задергалась, откидывая голову назад. Теперь она уже отталкивала его, но быстро теряла силы. Он сжимал зубы на шее до тех пор, пока она не перестала двигаться.

Олег отпустил Леру. Во рту, в горле, в животе все горело. Конечно, он не мог не глотнуть крови. Но никогда не представлял себе, как это больно. И этот огонь убивал. Он попытался откашляться, пачкая пропитавшиеся кровью простыни еще больше. Сил не было даже на то, чтобы оттолкнуть от себя мертвое тело, или отодвинуться самому.

Яр добрался до гостиницы через двадцать минут после звонка наблюдателей. Номер был залит кровью — брызги оказались даже на стенах и потолке. И там было немало крови сына. Сам Олег, закутанный в несколько слоев какой-то ткани, лежал на полу. Живой. По телу часто пробегали волны судорог.

— Ярослав Игоревич, его нужно немедленно отвезти ко мне. — Молодой доктор смотрел с сочувствием. — Я сделал несколько уколов. Через пару часов действовать перестанут, поставлю капельницу...

— Что случилось? Ведьма?

— Да.

— Третий уровень?

— Четвертый.

— Четвертый?! Неужели Внешний круг?

— Если не Внутренний...

Яр стремительно подошел к кровати. Схватил перепачканную кровью руку, быстро счистил бледный лак. Открылся ноготь черного цвета с двумя белыми точками у основания.

— Внешний круг. Две точки.

Целитель облегченно выдохнул.

— Отлично. Значит, выживет. Но минимум неделю ему придется отлеживаться. Да и потом...

— Да, думаю года три на солнце выйти не сможет.

— И хорошо, если только три.

Пока они разговаривали, Олега поднял и вынес из номера один из наблюдателей. Второй внимательно осматривал тело умершей.

— Линзы. А вообще, она очень молодая. Наверное, инициировалась недавно.

— Значит, рядом должна быть наставница. Почему она еще не здесь?

— Не знаю. Мы за эту неделю никого не заметили. И ее не заподозрили, ни одного всплеска. Обычная девушка. Приехала сюда на каникулы, студентка.

«Придется связаться с Ковеном. Странная какая-то история». Яр мысленно выругался — предстоял неприятный разговор.

Олег пришел в себя в абсолютной темноте. Было БОЛЬНО. Повсюду. Хотелось пить. Но шевельнуться, или хотя бы попросить о помощи сил не было. Собственное дыхание казалось хриплым и громким.

Впрочем, вскоре его губ коснулось что-то прохладное. Несколько капель попали в рот, он сглотнул, не почувствовав никакого вкуса. Даже это оказалось слишком тяжело. Боль усилилась... и отступила.

В следующий раз свет был — слабый и красноватый, как отблеск огня. Оказалось, что он