О львах без названия

гениталии словно пухли с каждым днем все больше и больше.

Молодой лев понуро опустил голову и в очередной раз попытался забыться, прогулявшись по долине. Он шел, сам не зная куда, направив свой взгляд на желтую траву. Дневная Звезда обжигала его, ему хотелось есть и пить. Но больше всего ему хотелось избавиться от всепоглощающей тяжести и боли... Так молодой лев дошел до самых северных границ прайда, где почти никто не обитал — те немногие львы, что жили там, в сезон спаривания ушли на юг в поисках самок. И лишь на большом белом камне лежала одинокая львица, по-прежнему глядя в никуда. Ее спина, выжженная яркими лучами, была почти белой и сливалась с цветом камня. Молодой лев даже не заметил львицу, и прошел бы мимо нее, если бы она вдруг не повернула голову в его сторону, и не спросила:

— Эй, львенок! Ты откуда?...

Молодой лев остановился и посмотрел на одинокую львицу.

— Я не львенок, я молодой лев, — ответил он, пытаясь не показывать свою боль.

— О, извини меня, молодой лев! Как же я сразу не заметила! У львенка не может быть таких огромных яиц. Небось, пользуешься популярностью среди самок?

— Ничем я не пользуюсь! — раздраженно произнес молодой лев. — Старшие меня даже замечать не хотят!

— А-а-а, — задумчиво протянула одинокая львица. — Так ты одиночка... Тебя что-то беспокоит?

— Почему ты так решила?

— Увидела это в твоих глазах. Они полны боли и отчаяния.

После некоторой паузы молодой лев ответил:

— Да, ты права. Еще до сезона засухи я начал чувствовать тяжесть между своих задних лап. Раньше никогда такого не было. Тяжесть росла с каждым днем, а вот теперь я ощущаю еще и боль. Мать сказала, что в следующем году я узнаю, что мне надо делать.

— По-о-оня-а-атно, — зевнула одинокая львица. — Вобщем, ты окончательно превратился из детеныша в молодого льва. Тебе спариться с самкой надо, вот что. И мать твоя не права — до следующего сезона ты можешь просто не дожить. Может ты и выглядишь меньше своих ровесников, но твое тело так не думает... и оно желает, что бы ты исполнил свой долг самца.

— Но как? Ни одна львица из прайда ко мне и близко подойти не хочет, все меня игнорируют. Даже мама убежала с одним львом!

— Ну, мама здесь тебе не поможет, — произнесла одинокая львица, и со вздохом добавила: — Эх, самцы... им бы только свою страсть удовлетворить, а что потом нам, самкам, пережить приходится — так это их не волнует!

Молодой лев вопросительно посмотрел на одинокую львицу. Она продолжила:

— Вот спарится самец с самкой, избавится от своей тяжести, а самке потом еще большую тяжесть в своем брюхе таскать!... А потом еще детенышей выращивать. Самцам же до этого никакого дела нет... Знаешь ли ты, почему я живу здесь, вдали от прайда?

Ответа не последовало.

— Потому что с того самого времени, как я начала ощущать себя в этом мире, я чувствовала,