Сотворение мира

штукой у себя между ног пользоваться, зануды).

— Да ты что, жрать сюда пришел? — закричала сестра, сдвигая ноги, поджимая колени к груди и обхватывая их руками (и не спрашивайте, куда сюда и почему пришел — не было ничего, а женский характер уже был). — Медонос тоже мне.

— Хватит вопить, — снова нахмурился Туно. — Раздвигай ноги.

— Не буду. — надула губки Туни.

— Тумаков хочешь?

— Мужлан! — но ноги все таки раздвинула.

— Тааак... — Туно окинул открывшийся вид взглядом естествоиспытателя и начал прилаживать «корягу» к «дуплу». Получалось не слишком — когда он навалился на Туни сверху, самое главное ему стало не видно и он безуспешно елозил торчащим членом по ее промежности. Однако, настоящие изыскатели не сдаются и Туно начал пробовать другие позы. Хотел посадить Туни на себя, но сестра саботировала поставленную ей задачу, делая вид, что никак не может попасть. После долгих опытов неутомимый Туно поставил сестру на карачки. От открывшегося вида изумительных ягодиц, под которыми открывалось то самое, его сердце замерло в предчувствии успеха. Встав на колени позади сестры, он чуть пригнул рвущийся кверху хуй и и подался вперед. И провалился по самые помидоры.

— Ну как? — осторожно спросил он.

— Не знаю... — также отвечала ему сестра. — Пошевели...

Он начал «шевелить» и зашелся восторгом. Впрочем, сестре тоже понравилось. Она стонала и текла, кажется, еще сильнее, чем от пальцев. Очень скоро она начала подмахивать и просунув руку между ног, теребила свой клитор.

— О да! — кричала она, энергично насаживаясь на корягу, которую еще совсем недавно (по меркам безвременья) ни в какую не хотела в себя принимать. — Еби меня! Еби! Милый, хороший, ласковый! Мммм...

Они перепробовали все возможные позы — и сзади, и сверху, и сбоку, и «о, жемчужина в лотосе» и многие другие. А потом Туно кончил в свою сестру. Его сперма, как он и предполагал, попала как раз туда, куда должна была попасть и Туни, как и положено богине, моментально забеременела, а забеременев — немедленно разродилась. Плодом союза брата и сестры оказался самый, что ни на есть Хаос. Это обстоятельство служит, безусловно, весомым аргументом против близкородственного скрещивания. Могучий, бесконечный, бесформенный и совершенно беспринципный, он тут же заполнил собой ничего. Бесконечное число его потоков подхватили брата и сестру и принялись мотать их туда-сюда и обратно, но приятно от этого не было никому, кроме самого Хаоса. Родители безвольно метались в собственном порождении, как щепки в водовороте.

В какой-то момент Хаос заинтересовался матерью и проник в нее сразу через все отверстия — благо его телосложение, а точнее отсутствие оного, вполне это позволяло. Несчастная Туни, которую собственный сын насиловал всеми возможными способами одновременно, слабо трепыхалась в тысячеруких объятиях и стонала жалобно и сдавленно. Туно пытался бороться с потоками Хаоса, чтобы подобраться ближе к сестре, но все было бесполезно. В какой-то момент, перед ним, влекомым течением, мелькнул Дэрге. Могучий старик сидел по самые уши в Хаосе также как раньше в ничего, и дрочил