Ануд, противостоящая султану. Часть 2

на задний двор, где было пустынно, и как-то пейзаж отличался от жизнерадостного убранства внутреннего двора. Здесь стоял столб, на котором позвякивали цепи. Его вид привел Алену в смятение, и когда евнух повел ее к нему, девушка отчаянно забилась в его огромных руках. Вот он приковал ее к столбу, подняв руки высоко над головой так, что ей приходилось становиться на носочки, чтобы кандалы не так терли руки.

— Ты понесешь наказание за то, что посмела оскорбить меня, моя Ануд. Пять ударов кнутом, думаю, научат тебя быть более благоразумной... А после, ты будешь моей, пока мне не надоест твое присутствие в моей постели... Так тому и быть, так сказал я, султан Саид аль Хаджибба!

Алена стала извиваться, проклиная его и все на свете, впервые используя такие богохульственные слова. Но теперь ее ненависти не было предела, она изливала душу и всю свою боль. И вдруг раздался громкий свист, и спину ее словно обожгло раскаленное железо. Девушка вскрикнула, прикусив свою руку, и слезы брызнули из ее глаз. Раздался новый звук, и вот уже второй удар кнута рассек нежную кожу на спине, заставив несчастную вновь закричать от боли. Потом третий, четвертый, и наконец-то пятый. Она дрожала, глаза пекли, а губы были искусаны до крови. Спина была словно в огне, да еще и солнце добавляло свои страдания. Тело ломило, горло распухло от криков, но дух ее не покорился ненавистному султану.

Саид видел это по ее взгляду, и был рад, что наконец-то встретил достойного соперника. Он был по натуре хищником, готовым гнаться за своей добычей до последнего. Фархад аккуратно снял ее со столба, и теперь придерживал ее, чтобы она не упала. Султан медленно подошел к ней:

— Это нужно было сделать, чтобы преподать урок всем остальным девушкам... Ануд, скажи спасибо, что тебя не казнили!

— Меня... зовут... Алена... — прошептала она, теряя силы.

— Нет! Отныне тебя зовут Ануд! Алены больше нет и никогда не будет! — с этими словами он приподнял ее голову и впился в ее искусанные губы коротким, но властным поцелуем, дав ей понять, что теперь она не принадлежит сама себе, а является его собственностью и игрушкой...