Темный

Сознание сопротивлялось, не желая возвращаться в тело, охваченное слабостью и ноющей болью, как это бывает после долгой болезни или тяжелого труда. «Спасибо хоть голова не раскалывается», — промелькнула неожиданная мысль, а за ней пришло понимание, что голова и впрямь должна бы раскалываться. Только вот почему?

Сдавшись — я не смогла уговорить себя даже открыть глаза — откинулась на спину и принялась собирать пазл из осколков вчерашнего вечера. С чего все началось-то? Память с готовностью подкинула нужную картинку, и я тут же пожалела об ее услужливости.

Вчера я ушла с работы пораньше, хотела сделать своему парню сюрприз. Но сюрприз, как оказалось, ждал меня. В моей спальне и на моей же кровати. Рыжеволосый, совершенно голый и скачущий на моем, как я думала, будущем муже. Интересно, этой пигалице хоть восемнадцать-то есть?

Всегда считала, что случись что-то подобное, и я устрою грандиозный скандал, попытаюсь убить обоих и разнесу все, что попадется под руку. Но нет, я просто развернулась и ушла. Кажется, он что-то кричал мне вслед. Я не уверена.

Дальнейшие воспоминания мне словно азбукой Морзе передавали: короткие вспышки, чередующиеся с провалами темноты. Стойка бара, неоновая вывеска, оглушающая музыка в каком-то клубе, улыбающийся черноволосый красавец...

Напиться и замутить с первым встречным — классическая женская схема под названием «Отомстить этому кобелю». Впрочем, судя по моему состоянию, мстила я скорее себе. За глупость, наверное. И ладно бы все ограничилось алкоголем (в конце концов, у меня стресс, имею право), но зачем было делать минет незнакомому парню в его машине прямо на стоянке? Кстати (и это было еще одной плохой новостью) на этом воспоминания заканчивались. Как я домой-то добралась? Или... не добралась?

Я вынудила себя открыть глаза и вздрогнула. Ладно бы я просто проснулась в чужой квартире, но обстановка в этой комнате заставляла усомниться в реальности происходящего и собственной вменяемости: высокие стрельчатые окна обрамляли тяжелые занавеси, каменные, даже на вид ледяные полы устилали толстые ковры, а кровать, свободно вместившую бы четверых, украшал балдахин. Я протерла глаза, даже ущипнула себя, но покои средневекового замка исчезать отказались. Камин с пылающим в нем огнем, изящные канделябры на столе, стоящее напротив кровати зеркало, большое, в массивной и вычурной раме, но какое-то тусклое...

Версий насчет того, что это за место и каким образом я тут очутилась, у меня было несколько, причем самая правдоподобная сводилась к одному слову — галлюцинации. Во второй мой новый знакомый оказался актером, который зачем-то затащил меня на место съемок (я бросила взгляд в зеркало), напялил на меня старомодную кружевную сорочку и оставил отсыпаться. Или же я закрутила роман с каким-нибудь потомственным аристократом, для чего-то сохранившим в замке средневековую обстановку.

Версию насчет квест-комнаты и энтузиаста-извращенца я додумать не успела: отвлек скрип открывающейся двери. Я ожидала увидеть вчерашнего красавца (имя которого я, увы, так и не смогла вспомнить), но вошедший мужчина был мне незнаком. Его взгляд — довольный, оценивающий, чуть снисходительный — заставил меня поежиться. Так смотрят