Двенадцать девушек до Нового Года

новогоднего салюта, оставив Гиллиану на прощанье пустую рубашку.

Съёмки проходили на одном из небоскрёбов Абу-Даби.

— Мэм, тут какой-то мужчина к вам настойчиво к вам прорывается. Говорит, что у него есть очень важная для вас информация, которую он скажет исключительно вам лично.

Ярко-голубые глаза посмотрели на помощника.

— Кто он? Журналист? — спросил бархатный голос.

— Нет. Представился директором одного швейцарского банка.

— И как зовут этого директора? — в голосе девушки читалось нескрываемое презрение.

— Некий Гиллиан Лейнцмар.

— Никогда о нём не слышала, — задумавшись, ответила красавица. — Ладно, Фрэнки, я с ним поговорю.

Спустя несколько минут.

Гиллиан сиял. Перед ним стояла таже красавица с теми же ярко-голубыми глазами и каштановыми волосами и той же идеальной фигурой. Стояла и смотрела на него тем же взглядом, каким она смотрела на него в гостинной его дома, когда была голой. Правда, сейчас на ней было надето это дурацкое оранжевое платье! Но и оно не могло скрыть эти тонкие изгибы её тела.

— И с чего вы взяли, что мы с вами... Как вы там сказали?

— Прожили вместе самый великолепный день в моей жизни.

— Вот-вот. Не припоминаю, чтобы я с вами была даже знакома, не говоря уж о...

— Твой папа автослесарь, и у него своя автомастерская. Однако он помимо автомобилей увлекался астрономией. Однажды вечером, вы сидели с ним на берегу озера возле вашего дома, и он тогда, показывая тебе звёздное небо, сказал: — Смотри, Бри, звезда падает. Но ты не загадывай желание. Пусть ты не будешь связана с этой падающей звездой. Я за тебя загадаю желание. И пусть твоя звезда, Бри, никогда не упадёт, а будет взлетать всё выше и выше. Тебе было четырнадцать. Через три года ты стала фотомоделью.

Гиллиан внезапно наклонился и поцеловал девушку в губы. И случилось чудо. В голове у девушки будто молния пронеслась, телепортируя её сознание в далёкую и снежную Швейцарию. Она словно попала в другое место продолжая находится на крыше небоскрёба в Абу-Даби. И она, стоя на крыше, вдруг прожила тот день за одну секунду.

А губы, накрашенные ярко-алой помадой, продолжали отвечать на поцелуй. Но какие же эти губы были жаркими!

---

---

Вернуться назад