она вдруг, повернулась, улыбаясь мне в вечернем закате белозубой красивой улыбкой. Как-то совсем по-другому не как раньше — Если перестанешь строить глазки местным девицам!
— Любимая моя Джейн! — я подскочил к ней и обняв прижал к себе — Кроме тебя для меня не существует иных женщин! — я поцеловал ее в ее прелестные полные женские губы и она поцеловала меня, и еле оторвалась от поцелуя, закатывая глаза под веки и глубоко дыша придавленной к моей груди своей полной черной от загара твердыми торчащими сосками в белой длинной рубашке грудью. Я обхватил ее за круглую попку и гибкую как у кошки тонкую талию, ощущая ее пупком придавленный к моему животу ее дрожащий в дыхании девичий черный от загара, как и грудь животик.
— Я построю себе лодку и буду наравне со всеми заниматься рыбалкой и ловлей жемчуга — сказал я — И забуду кто я и откуда.
— Я бы тоже этого хотела — произнесла Джейн.
Джейн была счастлива. Ревность ее ко мне к местным молодым аборигенкам как рукой сняло. Джейн была вспыльчива, как и положе жгучей латиноамериканке, но быстро отходчивой. Вот она уже была такой, какой была всегда, даже еще красивее. Она просто расцветала от моей к ней безумной, безудержной любви. Моя Джейн! Ее ревность была вполне уместна. Она безумно любила меня и была теперь со мной тесно связана этими узами взаимной любви.
Джейн повернулась снова ко мне — Хорошее место! — сказала громко она — Много горячего песка и чисто. Самое, то! Позагорать на закате и поплавать любимый мой! По плескаться в теплой океанской воде под дуновение свежего ветерка и пение островных птиц.
Джейн отбежала подальше от прибоя выше на берег и освободилась от джинсовых шорт и белой своей длинной рубашки, до полосатого нового своего купальника. Такого же, как был тот белый ее на тонких лямочках и замочках, который ей пришлось выбросить как испорченный.
Она была сейчас счастлива и безумно опять в вечернем островном прибрежном этом закате красива. Особенно в лучах заходящего солнца. Почти совершенно голая как морская нимфа. Ее кожа просто переливалась черным угольным загаром на ярком заходящем солнце. Этакая русалка этих песчаных островов, Джейн помчалась мимо меня, дернув за руку, в океанскую соленую воду в самый прибой и нырнула прямо в волны.
Она вынырнула и крикнула, зовя меня к себе в набегающих на песчаный берег волнах.
Я тоже, подбежав к ее лежащей на песке одежде. Сбросил свои единственные закатанные штанинами светлые брюки и бросился в объятья океана и своей любимой соблазнительницы морской плещущейся и смеющейся от счастья в бурных прибрежных волнах красавицы нимфы. Я бросился в объятья своей любимой Джейн и мы, обнявшись вместе, купались, ныряя в прибой песчаного берега одни на этом вечернем одиноком под заходящем вечерним быстро садящимся за горизонт ярком солнце. Мы плескались как дети в соленой вечерней и теплой океанской воде не далеко от самого берега.
Казалось, мы были одни в этом