Бэтгерл против Сиськомэна

исправляем. Бабс, твоя задача состоит в том, чтобы Рамон не потерял эрекцию в перерывах, поняла?

— Ээ... — замялась она.

Он пояснил:

— Само видео будет длиться не больше часа, но съемки могут занять часа три. И для нас очень большая проблема, чтобы за это время актер оставался в возбужденном состоянии. Только ты можешь поддерживать его эрекцию между дублей.

Она смущенно кивнула, и её первоначальные эротические чувства стали превращаться в нечто более грязное с приближением первых в её жизни настоящих съёмок в порно. Например, Барбару поразило число людей, присутствующих в студии. Помимо неё и Рамона, здесь был режиссер, его ассистент, два оператора с камерами в разных углах комнаты, осветитель, звукорежиссер, который должен был записывать звук, чтобы потом вставить в видео как можно больше их натуральных звуков. Гримерша присутствовала на тот случай, если понадобится что-то поправить, и как минимум пара мальчиков на побегушках, которые выполняли всякие поручения: сбегать за сигаретами или подать воду. Было ещё несколько человек, которые, казалось, ничем не были заняты, и пришли только ради того, чтобы взглянуть на первые съемки новой звезды.

Барбара подсчитала, что скоро её будут трахать на глазах у пятнадцати человек.

Один человек выделялся среди всех. Это была атлетично-сложенная блондинка с короткой стрижкой, которая, впрочем, в этом месте выглядела вполне уместно, она спокойно могла сниматься в порно, не говоря уже о том, чтобы только наблюдать за съёмками со стороны. Она что-то бормотала себе под нос, и по какой-то причине выглядела рассерженной.

За дверью Рамон взял Барбару за руку. Нет никаких сомнений, он ощущал её нервозность. На ломаном английском он сказал:

— Леди, не беспокоиться, Рамон ебать хорошо. — Он произнес это с милой улыбкой, но нервозность Барбары только усилилась, и узелок напряжения в её животе размотался.

Узел на самом деле просто взорвался, когда режиссер крикнул: «Мотор». Рамон открыл дверь и вывел Барбару на хорошо освещённую сцену. Декорации представляли собой обычную гостиницу: стул, стол и большой белый диван. Рамон притянул ее к себе и поцеловал.

Несколько секунд Барбара стояла, как застывшая мумия, пока режиссер не крикнул: «Стоп».

— О. К. народ. Попробуем ещё раз. Бабс, расслабься, детка. Будь с ним понежнее. Может, тебе налить выпить, чтобы расслабиться, или немного кокса?

— Нет, все нормально. В следующий раз я все сделаю как надо, — ответила она, ужаснувшись, как непринужденно ей предложили запрещённый наркотик.

Съемки возобновились, и на этот раз Барбара ответила на поцелуй Рамона. Ей пришлось признать, что он знал толк в том, что делал, и пока они целовались, Барбара чувствовала, как растет его страсть. Большая рука Рамона легла ей на задницу, а другой рукой он поддерживал её затылок.

— Больше страсти, больше, — кричал режиссер, — Больше слюны, и языка тоже.

Рамон откликнулся на этот призыв, и его язык проскользнул ей в губы. Барбара засосала его. Звуковое оборудование зафиксировало мокрый, прихлебывающий звук, когда они начали лизаться, как сумасшедшие. Дыхание Барбары участилось, потому что его мужественность разбудила