удара волн о корпус Арабеллы, да крик альбатросов и чаек, соскочил быстро с постели. Глотнул свежего морского воздуха из открытого оконного иллюминатора в своей каюте и поднялся тихо босиком в своих матросских брюках и белой майке на палубу Арабеллы. Был уже снова вечер и небо быстро темнело.
Яхта стояла уже на якоре, среди двух островов, торчащих обрывистыми скалистыми утесами как занозы в океане. Они действительно были необитаемы и кроме чаек и альбатросов на них никто не селился.
Вокруг них были еще несколько островов, но меньше и поровнее. Но тоже из камня и кораллов окружавших их большим как огромный атолл кольцом. Это место было более глубоким, чем тот атолл, и Дэниел легко без проблем ввел в эту островную сравнительно большую бухту нашу Арабеллу.
Было снова восемь часов, и мы стояли уже внутри этого большого кораллового кольца на глубоководье, защищенные этим всем от возможной непогоды и от штормовых волн. Дэниел вместе с Джейн загнал Арабеллу сюда и отсюда мы должны были начинать свои поиски.
Где-то здесь должен был лежать борт 556. Или то, что от него осталось. Здесь где-то в районе этих островов. Даже возможно внутри этого странного скалистого кораллового атолла. За его пределами были огромные до двух и более километров глубины, обрывающиеся сразу
практически пропастями от края островов в бездну океана. Там хоть ищи, хоть не ищи. Не найдешь.
Я, обросший на лице не бритой щетиной, подошел тихо босиком со спины к Дэниелу и моей красавице и любовнице Джейн. Я осторожно чтобы не напугать обнял ее сзади за плечи, обхватив ее пышную женскую грудь, ладонями и пальцами обеих рук, ощущая ее горячий жар.
Дэни повернул голову ко мне и вновь заулыбался.
— Не напугал? — спросил я тихо их обоих.
Джейн прислонилась своей узкой женской спиной ко мне и запрокинула мне на грудь свою девичью молодую черненькую с пучком скрученных под золоченую булавку головку. С висящими красивыми с висков черными длинными до плечей завитушками, вновь собранных на темечке длинных своих волос. И взявшись обеими пальчиками своих девичьих красивых в плотном почти черном загаре рук за мои запястья.
Закрыв свои, она черные красивые девичьи глаза, произнесла мне — С выздоровлением любимый. Мы прибыли.