пытающуюся добраться до моей машины. Марго еле-еле успевала отстреливать самых опасных, позволяя мне лавировать между остатком.
Что-то произошло на Ковчеге. Мех ощущался по другому! Как будто он стал более отзывчивым! Совершенно исчезла вся грузность, не было ощущения стального тела — лишь мое собственное. Быстрое и стремительное! Ловко уворачивающееся от нацеленных клешней. Сноровисто перехватывая их на подлете, отшвыривая в стороны!
— Во дает! Давай, Шрам, дави на газ! — подбадривали меня голоса из интеркома.
— Щас мы ему поможем немного! — сказал кто-то и тут же полыхнула отдаленная вспышка солнцепушки в попытке ослабить идущий к нам поток.
Мы с Марго упрямо шли вперед. Выжимая из себя все что возможно в самоубийственной попытке выбраться живьем из безнадежной передряги! Кто другой бы уже давно заявил: «Да это всего лишь чертова симуляция! Да хрен с ним!» И просто добровольно сдался, не выдержав гонки.
Но не мы. Не сейчас! Мы упорно пробивались вперед, бесстрашно встречая врага грудью и сметая жуков со своего пути!
И таки добрались до цели! Забрались на скалу — или, если уж начистоту, нас попросту втащили на нее под всеобщее скандирование: «Шрам! Шрам! Шрам!»
Наше пятиминутное шоу будто прибавило всем душевных сил, досрочно открыв второе дыхание у курсантов! Отовсюду неслись заявки, брошенные по открытому каналу: «Ну раз пошла такая пьянка, то и мы не должны отставать! У ну покажем класс, сорок вторая!»
И этого было бы, наверное, более чем достаточно для того чтобы наполнить меня гордостью до отвала, невзирая на все попытки Ёрловой устроить мне дисциплинарный втык за нарушение приказа.
Но очередной разлетевшийся визг вынудил покрепче сжать в руках винтовку...