Гарри и, повалив тётку на кровать в спальне, развёл её худые ноги и направил головку пениса в узкое, нетраханное годами влагалище.
Стенки обхватили стручок Поттера, и парень задвигал бёдрами, вгоняя хуй по самые яички. Петунья пищала, принимая член Гарри и сжимая руками простынь. Тиская грудь, он отметил, что сиськи у Герми не сравняться с другими. Пожалуй, только с Цисси... думая о своей взбалмошной женщине, он кончил, задвинув пенис во всю длину. На глаза попалась бутылка у комода и взяв её, он покинул спальню Дурслей.
— Сириус! Нашёл я его самогон! Они вышли из дома Дурслей вместе с Гермионой.
— Постой, Гарри, — Сириус вытащил хуй и стал ссать на дверь Дурслям.
— Залупные это люди, Гарри, как ты с ними жил... — он обоссал двери и усмехаясь, заправил своего змея в штаны. Уже уходя, они встретили Дадли, который подходил к дому. Попивая самогон из горла, Гарри и Сириус, переглянувшись, подмигнули Гермионе. Дадли не сразу понял перемены в поведении матери и отца. Вернон тёр губы салфеткой, а Петунья возилась на кухне.
— Ой, Дадличек, ты уже вернулся! — как-то виновато воскликнула Петунья. Дадли опустил глаза ниже и увидел, что из-под юбки, ниже колен, болтались спущенные белые трусики, на которых ко всему прочему виднелись следы спермы. Капли стекали на пол, образовывая мутно-белые следы.