гордо задрав носик, но берцы не туфельки, а надетое на нее балахонистое, камуфляжное тряпье не облегающее, выгодно подчеркивающее ее точеную фигурку платье. Да и раздолбанная, утопающая в грязи деревенская улочка отнюдь не похожа на залитый ярким светом софитов подиум.
Так, что брела по улице то и дело спотыкаясь, лавируя среди луж и периодически балансируя руками Христина походкой весьма далекой от грациозности и изящества, а куда больше напоминающей зигзагообразные кульбиты подвыпившего пингвина на заброшенном танкодроме.
С трассы казавшаяся совершенно безжизненной деревушка при ближайшем рассмотрении оказалась полна жизни и движухи.
Из полуразвалившегося домишки слышались звуки работающего радиоприемника транслирующего какую-то совершенно незнакомую ей станцию, вдали раздавался дробный перестук молотка и мерное урчание работающего генератора.
Справа возле костерка сидело несколько парней в уже знакомых Христе защитных куртках с капюшонами. Кто-то бренчал на гитаре, кто-то ковырялся ножом в открытой банке тушенки, кто-то травил анекдоты. До Кристи доносились голоса, обрывки разговоров, смех.
— Ты Васю помнишь, ну того, что в летное поступить хотел...
— Ну и...
— Так он на днях в трамплин попал!! Да-а, сбылась у человека мечта — ПОЛЕТЕЛ...
— А то взять и послать эту зону к какой то матери... Загнешься тут ни за хрен собачий. И слова доброго никто не скажет.
— И почему среди сталкеров совсем нету женщин. Это ж только представить... Амазонки... Эххх. — Мечтательно протянул кто-то.
— Мужики, вы где такую забористую траву берете? Тока этот перец про баб втирал и сразу такой приход... Телка... Как, в реале. Даже сиськи подпрыгивают. Вверх-вниз, вверх-вниз... Клевая шмаль. Чисто улееет. — Пыхнув беломориной прогнусавил другой.
— Чуваки. Это не глюк. Я же дурь не курил. Реально телка. В натуре. Живая... Амазонка.
Христя поправив ремень автомата подошла к притихшим при ее приближении сидящим парням.
— Привет, мальчики. Может кто-нибудь подскажет девушке, как мне найти Сидоровича?
— Мляяяя... Настоящая... С сиськами... Богиня. Как Вас звать о Несравр... Несра... Несравненная? — Уставившийся на Христю мутными глазами гнусавого изрядно штормило даже в сидячем положении так, что он с трудом удерживал равновесие на пустом ящике из-под какого-то научного оборудования.
— Можешь звать меня просто Священной Дурью. На тебя я не обижусь. Лучше Миленький скажи мне, где Стдорович?
— Сиськи покажь? — Неожиданно выдал гнусавый.
Вокруг мгновенно воцарилась гробовая тишина. Гнусавый похоже сам ошалевший от собственной наглости застыл изваянием так и не донеся дымящуюся папиросу до своего рта.
Христя открывшая уже было рот, чтобы выдать в ответ нечто, так и сочащееся ядом осеклась и обведя взглядом замерших в ожидании парней хмыкнув подцепила обеими руками низ просторной футболки и одним движением задрала ее вверх открывая мужским взглядам призывно всколыхнувшиеся спелые груди с дерзко торчащими вперед, внезапно от чего-то набухшими, темно-розовыми сосками.
То ли от открывшегося ему зрелища, то ли от неожиданности гнусавый рванулся куда-то в сторону но окончательно потеряв равновесие запутался в собственных ногах и рухнул на землю уткнувшись лицом в опавшие желтые листья.
Христя опустила футболку. Вокруг раздался дружный выдох, а откуда-то справа